дата рождения: 26.07.1990; место рождения: Лондон, Англия; чистота крови: чистокровная;

образование: Хогвартс, Слизерин, 5 курс; занятость: клуб Арканум;

артефакты:
- волшебная палочка больше чем у тебя: 13 ⅓ дюйма, ива, волос вейлы, средняя гибкость
- крошка-косметичка, в которой больше места чем кажется
- говорящее зеркало, которое говорит где что поправить
- расческа, делающая локоны
- блокнот и ручка, записывающая, когда Тейлор поет: это помогает с текстами песен
- гадальные руны
- новомодная метла.

характеристика“ты куда летишь печальный призрак
вот он я готический твой принц”

сильные стороны: - ух как хороша в прорицаниях (правда сама может и не вспомнить, что она там сказала) - очаровательно смешлива при близких людях - умеет рассказывать мрачные истории - поет так будто украла голос у богини вейлы - состоятельна (да, не ее заслуга, но точно сильная сторона) - запоминает много информации, поэтому весьма эрудирована - до ужаса любопытна (да, это плюс) - пока неумело, но уже перспективно флиртует

слабые стороны: - ей всегда мало: историй, событий, драмы, побед, эмоций - плохо подвластен мир физики: неуклюжа, не умеет готовить, однажды поругалась даже с собственной метлой - быстро расстраивается - завистлива (завидует красоте вейл) и капризна - выглядит старше своих лет из-за косметики или просто не повезло (бесит) - высокомерна с теми, кого плохо знает, и с другими тоже - порой использует свою эрудицию не к месту

родословная:
Тейлор Эйвелин Спенсер-Мун - милая (нет) светловолосая девушка, правнучка двадцать пятого министра магии - Леонадра Спенсера-Муна.
Дедушка по линии Спенсеров-Мунов - господин Базиль, бабушка - Аяно.
Отец Тейлор - Вальдемар Алвин Спенсер-Мун, мать - Ингвил Элизабет Спенсер-Мун (в девичестве Прюэтт) - представители классического чистокровного, от чего старомодного воспитания.
Старший брат - Эдриан. Младший брат - Итан.
Мерфи Мун - любимый (ну вроде того) кузен, косвенно подтолкнувший Тейлор к бунтарскому мышлению. На самом деле - пятно на чистокровной родословной, ведь нагулен отцом Бенедиктом Аластером Спенсером-Муном от вейлы Ариадны.

Как это случилось

Биография семьи Тейлор без всяких там ответвлений будет интересна разве что историкам, помешанным на чистокровных магах. Вся семья Тейлор по вертикали - образцы правильности, английской чопорности и преданности традициям. Мать - из чистокровных Прюэттов. Отец - из Спенсер-Мунов. У отца даже осанка такая, ну, знаете, чистокровная. Хотя это, безусловно, красиво.

Бабушка и дедушка Тейлор по линии Спенсер-Мун - и вовсе образцы аристократии и скуки.

Но не дядюшка Тейлор, именуемый Бенедиктом. О, только не он. Скандально известного родственничка Тейлор, впрочем, никогда не видела, но зато слышала о нем невероятные истории. Несомненно, о его глупости (смелости!), дурном вкусе (любви к красивейшей вейле!) и позоре (великом бунтарстве!)

Несформировавшееся толком мышление Тейлор, совсем еще девчушки, будто раздваивалось на этих историях (которые, конечно, ей рассказывали в тайне). Дочь своих родителей - она гордилась чистотой своей крови, но, глядя на сверстников, не раз замечала, что чистокровный мир какой-то... ну уж простите... скучный.

И если в одиннадцать лет в Слизерин попала малышка, которая планировала расти правильной и аристократичной (чтоб не быть как дядя Бенедикт), то уже к тринадцати она разобралась, что жить скучной жизнью, в которой нет места приключениям, тайнам, вназапным поворотам судьбы и любви по собственному выбору (а не по родословной) она не намерена.

Поэтому в тринадцать Тейлор собрала свою музыкальную группу «с классическим роковым звучанием и замогильным женским вокалом» (по отзывам критиков). Отец, ошарашенный новостями, смог взять себя в руки и «притормозить влияние дурного наследия Бенедикта, которое, видимо, просочилось и в малышку Тейлор» (в общем, купить ее послушание за деньги и всякие там обещания).

(Ох, кстати, вы бы видели истерику всего собрания старших Спенсер-Мунов, когда милаха Тейлор заявила, что Спенсер-Мун - это занудно, поэтому она будет как братик, просто Мун)

И Тейлор стоически осталась учиться в Хогвардсе (и даже смирилась в какой-то степени, ведь волшебством должна владеть каждая уважающая себя ведьма), изнывая от скуки.

Наше время

Так продолжается до 2005 года, пока не случается это всё. От происходящего в замке у Тейлор мурашки, у Тейлор сердце стучит как заведенное, у Тейлор захватывает дыхание и подгибаются ноги. Точно так же, как от Александра Вагнера, но это секрет (это не секрет).

Она впервые чувствует себя так. Даже музыка, ее бесконечная любовь, уходит на второй план (она еще вернется). Тейлор просыпается с желанием жить, с желанием знать, с желанием... исследовать и погружаться во все, что происходит вокруг нее. Тейлор ждет, каждую секунду ждет, что что-то случится. Но с ней просиходит слишком мало. Тень контактирует с ней лишь раз (так красиво, так маняще), и по возвращению Тейлор не чувствует ничего нового, кроме легкого чувства утраты. Ей не снятся кошмары, не видятся грезы. И ей страшно, до ужаса страшно, что для великой игры Тени с Замком Тейлор оказалась слишком посредственной. Харизматичная, умная, имеющая явный талант к прорицаниями - Тейлор никак не может понять, почему Тень больше не подпускает ее к себе.

Но есть Александр! Александр - как проводник, как доказательство того, что она все же не просто какая-то волшебница, что она ведьма, истиная ведьма, которой еще предстоит сыграть свою великую роль. Александр зовет ее в «Арканум», Александр просит ее помощи, Александр нуждается в ней. Александр не может ошибаться.

Что еще важно

- Чувствует себя спокойнее в максимально мрачном облачении - так уютнее, так будто бы ближе к тому миру, в который так хочется попасть.

- Стесняется своей смешливости, поэтому прячет ее максимально глубоко. Для публики она - готическая принцесса со сдержанной манерностью.

- Не чурается манипуляций, лжи, преувеличений, хитрости - все ради великих целей.

- Спокойно относится к смерти, готова умереть ради еще более великих знаний (ну во всяком случае она так думает).

- Не может спокойно стоять на месте. Если приходится - глубокомысленно пялится куда-то по сторонам, прислушиваясь то к новым нотам в голове, то к новым ощущениям (вдруг наконец-то настало время ее соприкосновения с потусторонним и великим), почти всегда слегка покачивается, если не подпирает стену. Если уж ходит - то как королева, с ровной-ровной спиной (потому что следит!), но не может держать осанку без движения (потому что забывает следить).

- Смущается от внимания и прямого флирта, если она к этому сама не провоцировала человека. Да даже если провоцировала...

- Теняется ко всему яркому, необычному, вызывающему

- Самый большой страх: все решат, что она обычная, и обличат ее в посредственности.

- Любимый день недели: воскресенье.

- Любимый цвет: красный, но всем говорит, что черный.

- Любимое число: 23.

- Амортенция: сирень, мокрый асфальт, чердак со старинной мебелью.

- Не может призвать патронуса.

о вас
планы на игру, пожелания: приключения, драмы и плохой юмор, плиз;
в случае ухода: скормить Тени или иным мрачным субстанциям во славу сатаны Александра;
связь: в лс и дальше по необходимости;
пример игры:

«тот самый пост»

У Джастина были новые штанцы. Папки сказали ему, что штанцы шиты по последней моде всего Южного централа. Конечно, Джастин догадывался, что его разводят, но с другой стороны штанцы ему реально нравились, так что забивать свою голову этим всем он не стал. Мелочи-и, — так бы вздохнул папаша Марк.
Подцепив ногой камень, приметно выделявшийся в пыли, Джастин размашисто пнул его носком ботинка — тот проехал немного вперед, но недостаточно для той мощи, о которой ему мечталось. Поэтому он сделал вторую попытку... и так гнал камушек до самого рынка, точнее до того места, где людей стало слишком много, чтобы лавировать между ними. А еще их стало достаточно, чтоб немного пощипать местный народец.
Вышло ловко и в этот раз без приключений. Отойдя в неприметный уголок между палатками Джастин пересчитал добычу. Ого! Да сегодня ему еще как повезло: один из кошелечков оказался неприлично полон. Ему хватит и повеселиться, и обновки прикупить, и еще что-то отнести папашам в виде жрачки.
Конечно, они буду подозрительно коситься на Джастина и спрашивать, где взял, а он опять отбрешится, что заработал, раздавая листовки. И, конечно, все будут понимать, что он нагло врет. Но кого это волнует?
Прищурившись, Джастин глянул на солнце, прикидывая, который час. Потом сам же рассмеялся своей попытке... Жаль-жаль, не умеет он определять время по солнцу. Зато часы на рыночной площади явно говорили, что Нэйт вот-вот будет на месте.
Проводив голодным взглядом еще одного толстосума с торчащим из заднего кармана джинс кошельком, Джастин покачал головой — жадность может сгубить. Сегодня и так достаточно, еще и Нэйту можно будет отсыпать на конфеты. А может удастся подкупить старого винодела Кларка, чтоб он отлил ребятне из-под полы немного легкого винца. Нет, сам Джастин совсем не считал, что пить им рано, тягая пиво из холодильника каждый раз, пока папки спят, а потом с невинным выражением наглой морды наблюдая, как они валят пропажу бутылок друг на друга.
Вновь улыбнувшись и мечтаниям, и воспоминаниям, Джастин подтянул штанцы и, шаркая великоватыми по размеру кроссовками по городской пыли, пошагал к воротам.
Нэйт уже сидел там, притулившись на камушке, как милая птаха. Джастин помахал ему рукой, широко и довольно скалясь... Эх, все-таки любил он Нэйта, как родного брата. Всегда так было, сколько он себя помнил — на подсознательном уровне хотелось быть к нему ближе. Или обнять, закинув руку на плечо, или просто подать руку после передряги. Нэйт вызывал в нем не меньше эмоций, чем большая порция орехового мороженого или стащенная сигаретка: сердце заходилось чаще от предвкушения чего-то праздничного и великого.
— Здарова,  — налетел он на Нэйта, даже не пытаясь сдержать своих чувств. Стиснув того за шею в объятиях, Джастин улыбнулся. — А я тут уже... подготовился, — он подмигнул, на мгновение высунув руку из кармана, чтоб засветить кое-какую наличку. — Прошвырнемся за чем-нибудь вкусненьким, или хочешь сначала поработать?
Джастина устраивал любой из двух раскладов: он обожал смотреть, как Нэйт «работает», особенно в невинном девичьем платишке. В такие моменты даже он сам забывал, кто перед ним, любуясь тонкой хрупкой фигуркой. Эх, если бы на районе были такие девчонки... Джастин бы обязательно их защищал. Но ничего... у него есть Нэйт. И пусть в защите он не особо нуждается, зато с ним всегда можно придумать что-нибудь эдакое. И это, кстати, было другим раскладом.