дата рождения: 09.09.1987; место рождения: Плимут, Англия; чистота крови: полукровка;

образование: Хогвартс, Хаффлпафф, 7 курс; занятость: загонщик в команде по квиддичу, замкапитана, член клуба «Корень мандрагоры»‎;

артефакты: волшебная палочка: 12’’, лавр, волос единорога;
метла: «Нимбус» последней модели;
простой резиновый эспандер, зачарованный не теряться — иногда помогает сместить фокус с гнева и желания кого-то ударить;
серебряная цепочка с маленьким круглым жетоном на ней, зачарованным помогать хоть как-то сосредотачиваться на занятиях (работает, судя по всему, когда ему самому захочется);

характеристика“no resolve — set fire to the rain”

сильные стороны: — в хорошей физической форме, выносливый и стойкий, вместе с этим — повёрнут на достижении всего на свете, поэтому будет бежать, пока не упадёт замертво, и лететь, пока не кончится воздух, ну или пока его не остановят и не оттащат в сторону; — до ужаса верный и преданный, меняет своё мнение и отношение к людям нечасто, складывая в своей голове образ едва ли не при первой встрече, и его придерживается и в дальнейшем, но если кто посягнёт на дорогое ему — сразу же потеряет ярлычок друга; — отлично умеет отвлекаться от проблем и вечных подростковых переживаний (которых больше в окружающих, чем у него самого внутри), методы порой выбирает сомнительные, но считает, что все средства хороши, если помогает; — в целом будет за любой кипиш, даже если за него потенциально надают по ушам и снимут баллы; во всех авантюрах, на которые подписывается или в которые тянет других, старается тщательно следить за всеми куда больше, чем за собой; — ставит безопасность и спокойствие других выше своего собственного; что в команде, что на факультете старается по возможности помогать всем нуждающимся, даже если это потратит его время и силы, и помогать будет вне в зависимости от возраста и факультета, смотря на человека без ярлыков; — заботиться любит не только о людях, но и о растениях и животных; может часами не вылезать из теплиц, находя так недостающее ему умиротворение в обычном копании в земле и посадке цветов, старается на Гербологии и УЗМС больше, чем на других предметах, и часто остаётся помогать профессорам;

слабые стороны: — не очень часто получается быть спокойным: вспыхивает быстро, перегорает ещё быстрее, постоянно испытывает надобность выплеснуть всё, что копится внутри, то на поле, то на лица тех, кто ему не нравится; — заводит неприятелей так же быстро, как друзей; мирится с трудом, собственную неправоту признаёт с неохотой, прощает, впрочем, тоже порой через силу — если понимает, что потенциально человек всё же хороший и нужный, и не такое ужасное зло и сделал; — совершенно не умеет плести интриги, строить заговоры и устраивать перевороты из подполья; прост как три копейки, но совершенно при этом не глупый — хотя довольно часто кажется таким (как в стереотипах про не особо соображающих качков); — думает больше, чем нужно; вместо того, чтобы спросить и уточнить, предпочтёт додумать самостоятельно, не влезая лишний раз в контакт с кем-то, из-за чего нередко попадает в неловкие ситуации; — если хоть ненадолго выключить его рвение и стремление вперёд, окажется довольно приземлённым, размеренным и ленивым — будет с трудом сдвигаться с места даже ради чего-то удивительного, и останется валяться в гостиной, нежели побежит заниматься чем-то ещё, поэтому без цели в жизни себя не представляет — но, само собой, передышки ото всего порой берёт; — с трудом сосредотачивается во время занятий, плохо воспринимает визуальную информацию, но при этом отлично слушает, особенно если попутно с этим занимает чем-то свои руки — складывает журавликов или чертит на пергаменте;

родословная:
Peter Hamilton [1954] hb, отец // Sarah Hamilton [née Watts] [1956], hb, мать // Benjamin Hamilton [1979] hb, старший брат

Соревнования начинаются прямо с детства, и в первом же (опередить брата по времени рождения) Льюис проигрывает. Отстаёт на восемь лет, и Бен — красавец, профессиональный теперь уже спортсмен, надежда и опора семьи, — постоянно ему об этом напоминает. Не словами даже, а поступками: вот очередная вырезка из газеты, там на фотографии он держит какой-то трофей, и все девчонки за обеденным столом по обе стороны от одиннадцатилетки Льюиса заходятся охами и вздохами. Вот уже письмо лично от брата с теми же самыми колдографиями и с пламенными обещаниями полетать на каникулах — Люьис знает, что это враньё полнейшее, у Бена нет ни времени, ни сил после сборов, после тренировок, и поэтому Гамильтон-младший летает один.

Хаффлпафф — как и невозможность записаться в команду с первого же курса — он воспринимает не иначе как плевок в лицо. Все первые одиннадцать лет его жизни проходят в погоне за чем-то не таким уж по сути и далёким, в попытках стать лучше, в попытках засиять так, как сияет и брат; к первому курсу Льюиса у старшенького есть девчонка, уже за спиной переговоры с некоторыми настоящими командами, а у него самого — старая метла брата и дни, расписанные поминутно. Удивительно, но рутина из тренировок с отцом нравится ему куда больше, чем общение со сверстниками.

Он искренне надеется попасть в Гриффиндор. Вердикт шляпы скрывает от родителей целую неделю и старательно не пишет письма, но отец узнаёт всё сам. Питер Гамильтон с его связями в Министерстве — вовсе не тот человек, от которого может что-то скрыть новоявленный первогодка.

Всё, что говорит ему отец, спонтанно забирая того однажды на выходные, Льюис помнит до сих пор. На словах, сказанных человеком, которым он гордится и на которого хочет быть похожим, строится едва ли не вся его дальнейшая жизнь.

Льюису привычно вставать с колен — он делает это буквально каждый день. Ему привычно пробивать себе путь самостоятельно то уговорами, то силой своих кулаков, причем последними куда чаще первого. В команду он тоже попадает далеко не благодаря своему красноречию, но со второго курса нет ни единого дня, когда он сам жалеет об этом.

Команда, как он знает, точно так же ни разу не жалеет о его назначении загонщиком — по крайней мере когда он на поле.

Вне поля Льюис довольно предсказуем, но от этого не менее разрушителен; ему хватает огня внутри и стремительности в действиях (как и отсутствия желания иногда подумать головой), чтобы снова и снова ввязываться в передряги, которые ломают ему кости, а у факультета отнимают и без того не очень многочисленные баллы. С такими замашками, думает он первые несколько лет, ему правда было бы куда привычнее в башне красно-золотых.

Со временем, правда, и команда и сокурсники становятся ему семьей — и мысли о других факультетах отпадают сами по себе.

Он продолжает спешить и нестись к победам первые лет пять; быть лучшим во всём, правда, не всегда получается. Далеко не всегда — у него средние оценки по большинству предметов, натянутые отношения с некоторыми преподавателями и странные, по мнению ребят из его факультетской спальни, увлечения. С полетов и драк, адреналин от которых он получает в неимоверных дозах, Гамильтон в какой-то момент переключается на «Корень мандрагоры»‎, используя возможность просто копаться в земле как шанс остановиться и подумать, перестать бежать и стремиться к пьедесталам. Возможно, именно это и позволяет ему не сломаться под давлением.

Ближе к выпускному курсу оно возрастает со всех сторон; родители ждут успехов на экзаменах, отец хитро улыбается, словно он знает все планы Льюиса на будущее (хотя тот понятия пока не имеет, чем займётся после школы), брат продолжает закидывать статьями про свои свершения и наконец женится. Их команде просто необходимо взять кубок, ему самому просто жуть как нужно дорваться до места капитана хотя бы в последний год, и Льюиса совсем не устраивает начинающаяся твориться в школе дичь с пропажей людей. Это отвлекает, а от отвлекающих факторов он старается бежать — то в теплицы, то на квиддичное поле, чтобы занимать себя тренировками вплоть до полуночи, то в кафе в Хогсмиде, чтобы обмазываться там сладостями, которые сгонит с боков уже на следующее утро.

Рутиной становится даже седьмой год, полный попыток взобраться ещё чуть повыше и не перегореть в процессе. Льюис пока справляется.

о вас
планы на игру, пожелания: личные эпизоды, квесты, всё — в неспешном темпе;
в случае ухода: дать всё же парню место капитана и отправить играть в какую-нибудь классную команду после выпуска, плевав на место в ММ;
связь: лс;
пример игры:

тот самый пост

Время проходит незаметно. Вот только вроде вчера был его первый день, первое собрание с учениками, изъявившими желание посещать драконоведческий кружок; только недавно он волновался, знакомился, волновался снова, писал ночами программу и даже записывал все, что нужно сказать на занятии — а сейчас он не думает о планах и речах, потому что все получается само собой. Он знает не только имена учеников, но и многое из того, что стоит за ними: Тедди старается быть больше другом, чем преподавателем, и у него это отлично получается.

«Ты так сильно изменился», — пишет ему однажды бабушка, а Тедди смотрит на пергамент долго и не может понять, что именно она имеет в виду. Самому себе он кажется разве что более уверенным и собранным, особенно в моменты, когда добирается до места проведения занятий не забыв абсолютно ничего с собой. Или когда поздно вечером выскальзывает из комнаты Николаса Вандера, по пути до своей встречая разве что привидения.

— Ты только посмотри на них…

Тедди на ногах с раннего утра, и ко времени сбора всех во дворе уже чувствует себя немного уставшим. Их с Николасом назначают присматривать за посещающими Хогсмид уже не в первый раз — далеко не в первый раз, — но Люпин все равно волнуется. Ответственности в этом мероприятии явно больше, чем при его рассказах о драконах, и даже спустя год, проведенный в замке, он чувствует себя словно на испытательном сроке.

— Можешь поверить, что мы однажды тоже стояли так, ожидая, что вот-вот откроют ворота и можно будет рвануть вперед? Я вот почти всегда плелся в хвосте. В тот единственный раз, когда я убежал вперед, чтобы по пути заскочить на ледяную горку, в Хогсмид я так и не попал — кто-то из старших потом тащил меня в больничное крыло со сломанной рукой, — он смеется, с течением времени переставая видеть в этом случае что-то плохое или грустное. Почти все из того, что случалось с ним в школе, и что тогда казалось невыносимым и печальным, сейчас кажется как минимум нейтральным, а иногда — до безумия смешным, и Тедди не упускает возможности вытягивать какие-то воспоминания о тех днях и делиться ими с другими. Возможно, бабушка права, и он правда меняется — в лучшую сторону.

Тедди берет у Ника список учеников и сверяется с ним уже второй раз за последние десять минут. Они ждут последних опаздывающих, и терпение уже на пределе как минимум у студентов — за ночь слой снега прибавляется, а температура снижается на несколько градусов. Перчатки удобно уложены в карман, шапка надвинута и самый лоб; Тедди выдыхает очередное облачко пара, когда к нему подбегает последний из задерживающихся.

— Простите, профессор! Никак не мог найти свой… ну… — мальчишка, третьекурсник с Рейвенкло и новый член его кружка, краснеет, и вовсе не от мороза.

— Все хорошо, — Люпин понимающе улыбается. — Ты один сегодня?

Парнишка мотает головой и отбегает к ждущим его друзьям. «У него тоже астма, и он носит ингалятор», — шепчет Тедди Вандеру и призывает толпу к порядку, предоставляя напутственную речь произносить Николасу — у того куда лучше получается держать всех под контролем и не изображать строгость, а правда строгим быть.

К моменту, когда они наконец выдвигаются в путь, начинается снег. Легкий и редкий, вовсе не планирующий перерасти в полноценную метель — такой Тедди даже нравится, такой не заставляет прятать нос в высоком воротнике и поскорее рваться в тепло. Впрочем, Хогсмид в первый месяц зимы — вовсе не то место, из которого хочется убежать и скрыться в помещении. Тедди удивляется преображениям каждый год: несмотря на погоду, несмотря на серость каждое утро за окном, городок умудряется сиять и сверкать так ярко, что он — да и наверняка все вокруг — забывает и о колком ветре, и о путающихся в кудрях мокрых снежинках.

Здесь светится абсолютно каждое здание; они проходят по главной улице, и Тедди не перестает заглядывать в окна, совершенно сбитый с толка предрождественской красотой и не имеющий ни малейшего понятия, с чего ему самому стоит начать. Сходить пополнить запасы шоколада? Или заглянуть в «Три метлы» на глинтвейн? Он посматривает на Николаса, пытаясь угадать, есть ли у него какие-то особенные планы. У Люпина они точно есть — он все еще не находит для Вандера подарок, и с каждым днем начинает переживать все больше, но раз за разом утешает себя, что время еще есть, и обещает себе посмотреть что-то в свой следующий визит в Лондон.

— Пожалуйста, не разбегайтесь далеко! — просит Люпин, когда они доходят до тихого закутка на главной площади — их извечной точки сбора. — У вас есть время ровно до трех часов, я попрошу не опаздывать и быть здесь всех. С опоздавшими я лично… решу, что делать, — он ухмыляется, прекрасно понимая, что не сможет сделать ничего, но чувствовать хоть какую-то толику власти ему, как оказывается, очень нравится.

И только когда рядом не остается никого из школьников, Тедди позволяет себе потянуться к Николасу и ухватиться пальцами за его рукав.

— Зайдем куда-нибудь? Или хочешь пройтись? Мне вроде бы не нужно ничего конкретного, но список все равно выходит немалый: шоколад, перья, снова шоколад…

Люпин прячет робкую улыбку. Ощущение, что здесь с Николасом он дома — настолько же сильно дома, как и в его особняке под Лондоном, — делает его счастливым.