дата рождения: 05.01.1989; место рождения: Birmingham, West Midlands, UK; чистота крови: полукровка, но всем говорит, что чистокровна;

образование: Hogwarts, Slytherin, 6 y.; занятость: завсегдатай Дуэльного клуба;

артефакты:
►волшебная палочка: граб - сердечная жила дракона - 11,5 дюймов – твердая;
►говорящее зеркало;
►планировщик домашних заданий;
►мешочек из ишачьей кожи;
►самозаправляющиеся перья;
►обнаружитель;

характеристика“ мы знаем, кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть ”

сильные стороны: ►целеустремленность и некая зашоренность делает ее ломовой лошадкой на пути к поставленной цели; ►по натуре прирожденный лидер, встает на это место иногда не намеренно, но по праву – не всегда стремится, но чаще всего на клеточном уровне получает уважение и доверие старшего поколения; ►прирожденный дипломат: ничто человеческое нам не нужно, выкрутится из любой ситуации, перевернет невыгодную ситуацию в свою сторону, навешает лапши с три короба или выступит парламентером в новой войне; ►гибкая мораль позволяет создать ей собственный кодекс чести, куда она может вписать абсолютно все, что карается общественностью, но приемлемо в ее понимании; ►рассчитывает исключительно на себя и свои силы, не ждет ни от кого помощи и действует решительно; ►пунктуальность и педантичность – залог успеха: организует свой день так, что в сутках появится лишний час, а от ее глаз не ускользнет новые сережки профессора, которые она непременно оценит по достоинству; ►ее конек – трансфигурация, превратит свисток в часы с кукушкой и научит ее цитировать Шекспира в оригинале; ►довольно неплохой дуэлянт, продолжающий оттачивать мастерство; ►прекрасно поет, но никому об этом не сообщает, ибо в камерном пении хороши лишь канарейки, поэтому в хоре не состоит;

слабые стороны: ►одни сплошные эмоции – это мешает ей на пусти к заветной мечте, взрывной характер, порой, ломает все ее планы к чертовой матери, о чем она после горько жалеет; ►при всей своей бойкости, очень часто устает, но скорее ее выматывает собственная эмоциональная нестабильность – настроение от грозовой тучи до палящего солнца меняется за долю секунды; ►и отсюда вытекает страсть к самобичеванию: поступила ли правильно, поступила ли достаточно разумно, повлияет ли это на отношение к ней; ►потрясающе льстит (даже себе); ►довольно горделива: только вот откуда в ней это; ►при том, что ребенок, живший по законам джунглей, довольно осторожен, никак не может перестать привязываться к каждому, кто по-доброму обходится с ней, поэтому старается дружбу ни с кем не заводить, лишь выгодные отношения; ►усидчивость и терпеливость в некоторых дисциплинах ей не доступны: зельеварение ненавидит всей душой, т.к ничего стоящего за все курсы у нее еще не сварилось; ►не самое крепкое здоровье: сезонные простуды – ее лучшие друзья; ►отвратительно летает на метле; ►соответственно потому, что боится высоты; ►ненавидит все общее (душевые, туалеты, спальни);

родословная:
личное дело в сиротском приюте содержит только одно имя: Лилиан Мортон

История стара, как мир... Девочка-сиротка, родителей не знает и не помнит, так как оказалась на пороге приюта в младенчестве. Миша была активным ребенком: заводилой, старейшиной племени индейцев, знаменосцем, революционером. Она рано обросла компанией таких же детей, оказавшихся в незатейливом положении по вине своих... Создателей. Родителями таковых назвать было трудно. Как бы ни сложились обстоятельства, факт остается фактом - их бросили. Просила ли она своего рождения, чтобы бороться в последствии за собственную жизнь? Вовсе нет. Но такие мысли не посещали детскую головку. Она знала только такую жизнь, и та вполне ее устраивала.

Маленький мир забытых и покинутых оборванцев нарек ее своим вождем, а она с честью и гордостью восседала на этом троне детской иерархии. В приюте свои правила, законы джунглей никто не отменял. Не будь у тебя прайда, останься ты одиночкой - тебя непременно проглотит многочисленная стая травоядных. Будь сильным, бери свое и беги. Миша отлично усвоила все эти необходимые для выживания знания, которые помогали ей держаться на верхушке шаткой пирамидки. Она научилась лгать, подлизываться, льстить, замалчивать, крепко держать в руках синицу, благодаря чему пользовалась авторитетом как детей, так и работников приюта. Это было ее маленькое королевство: со своими войнами за территорию, дополнительную порцию булочек со старым прогорклым изюмом и побегами в город за милостыней.

Но все хорошее когда-нибудь кончается, не так ли?
Ей было... Около восьми, когда это впервые произошло. Наказание, несправедливое наказание по вине широко известной в сиротских кругах доносчицы Холли... Телесные наказания в таких учреждениях не редкость, все об этом знают, но закрывают глаза, ибо как еще воспитать подобных детей, если не бить? Ну, не заниматься же их образованием и развитием, в самом деле? Не прививать же им мораль, чувство справедливости и собственного достоинства? Их родители поставили на них свой крест, а теперь на своих плечах его обязаны нести эти государственные служащие, которые стирают, кормят и лупят. Очень доступный метод, чтобы что-то объяснить ребенку.
За секунду до первого удара кожаный ремень, познавший уже множество детских ягодичечек, выскользнул и застыл в воздухе, извившись змейкой и подрагивая язычком пряжки, в точности как настоящее холоднокровное. Мисс Шарлотта - детородная свиноматка, чей упитанный пятачок выдавал в ней главную повариху, обомлела и стала креститься. А, мы же забыли упомянуть, что приют был Католический... В общем после того, как кожаный помощник отхлестал женщину под "Отче наш", маленькую Мишу стали сторониться все, включая бывших преданных ей подданных. Ее не трогали, как тех ребят, что были вечно гонимыми и униженными другими детьми. Ее сторонились, как чумы.

Маленькая девочка почти отчаялась, что в таком положении ей придется провести еще с десяток лет, ведь никто не говорил ей о природе ее дара. Ребенок из Католического приюта скорее объяснял происходящее не иначе как божественным промыслом, тогда как остальные - дьявольскими проделками. Но... Чудеса иногда и правда случаются. В тот жаркий полдень в разгаре июля на пороге сиротского приюта Бирмингема появилась странная женщина. Не то, чтобы она была какой-то кривой, просто одежда ее... Скажем так, была довольно занимательной. Она будто влетела в кабинет директора, оставляя за собой шлейф шороха птичьих крыльев, создаваемый полами странной длинной одежды. По началу это было интересно и загадочно, но после того, как директор высунул свой длинный нос из-за двери и громко огласил ее имя, Миша испугалась. Станет ли эта женщина ее приемной матерью? И уж не та ли эта самая старушка из сказок про Гензель и Гретель, что читала она себе сама?
На момент, когда странная женщина протянула ей письмо, Мише было 11... 11 лет жизни, которую она знала. Ей сообщили о том, что она волшебница, во что, конечно, ребенок уверовал моментально. Она готова была поверить во все, что угодно, лишь бы защитить неокрепшую психику от роли вечной изгнанницы.

Первое время в новом "муниципальном" заведении мисс Мортон (а именно такая фамилия была записана в ее личном деле в графе "родители") держалась от остальных первокурсников отстраненно. Школа приютской жизни научила ее быть осторожной, много смотреть и слушать, подмечаешь детали, изучать местность и население, прощупывать почву. Первое, что она хотела узнать - не заклинание левитации, а законы и порядки этого нового "приюта". Здесь она не была изгоем, потому что все здесь были ровно такими же, как и она. Здесь не нужно было сражаться за еду, за лучшую кровать (если только в шутку), парту или пару пени. Странная коричневая шляпа, что будучи на ее голове, выкрикнула "Слизерин!", ровным счетом ничего не объяснила ей... Лишь позже она узнала, чем так знаменит этот факультет, какие волшебники стали его выпускниками, какой пусть готовит ей это распределение.

Со временем она освоилась и здесь. Обзавелась... Компанией, назовем их так. У Миши не было друзей, лишь соратники, знакомые, временные союзники, из которых она выстроила лесенку на вершину Олимпа. Она не считала, что врет о своем происхождении, называя себя чистокровной волшебницей. Полукровки и Слизерин плохо сочетались... Хоть это не было прописано в школьном уставе, однако отголоски закреплённой за факультетом репутацией, все еще витали вокруг. Миша и сама со временем поверила в то, что некая Лилиан Мортон была непременно волшебницей, ну, а кем же тогда еще? Возможно, ее сожгли на костре инквизиции за то, что она была ведьмой (воспаленная детская фантазия), именно поэтому девочка оказалась в приюте.
Школа не многим отличалась от сиротского пристанища. Дети здесь жили без родителей, строем ходили на занятия... Разве что, учителя здесь не занимались рукоприкладством. Она любила это место всем сердцем. Здесь она снова могла занять высокое положение, выделиться среди других и заработать репутацию очень правильной и ответственной ученицы. Миша решила для себя, что во что бы то ни стало, она станет лучшей. Займет подобающее положение и более никогда не потерпит и притеснений. Четко поставила цель, что станет знаменитой волшебницей, а со временем, чем сквиб не шутит, и Министром магии?

Годы шли, она становилась старше. Со временем у девочки проявился талант к трансфигурации. Это был ее, пожалуй, самый любимый предмет. Не от того, каким он был занимательным, а просто потому, что он легко ей давался. Как это называют? Предрасположенностью? Но также данная дисциплина была будто с кровью ей передана и разогнана по каждой клеточке. Миша и сама могла превращаться из милой отличницы в огнедышащего дракона, из жесткой и холодной, в ласковую и нежную, из степенной леди в озорную девчонку. Все же... Ребенок не сказать, чтобы обладал устойчивой психикой. Такие вещи без следа не проходят, и навсегда остаются в тебе как данность, как часть твоего укоренившегося образа. Вся она стала воплощением непостоянства. Константой оставалась только высшая цель.

К шестому курсу Миша четко осознавала, чего хочет в этой жизни. И что не обязательно выбирать самый длинный, честный и трудный путь для этого. Пока все живы - все для нее оставалось в пределах нормы. Случайная подножка ученику факультета Рейвенкло... Разбитый нос, помощь в сборе раскиданных пергаментов с домашкой, пара взглядов, длинные ресницы... И вот у тебя есть готовые домашние задания по зельеварению, в которых она не сильно разбиралась. Разнести сплетни про дурнушку Бетти, затем самой же встань на ее защиту перед всеми - преданная услужливая каракатица всегда семенит где-то слева чуть поодаль. Нельзя на сто процентов сказать, что Мортон стала коварной и меркантильной личностью. Она просто приспособилась к новым условиям, освоила навык выживания в совершенстве и пользуется средствами и методами, которыми может.

о вас
планы на игру, пожелания: я думаю, что это будет интересно;
в случае ухода: сожгите;
связь: лс;
пример игры:

тот самый пост

Острые зубы прочерчивали кожу и мышцы на ноге. Хотелось кричать во все горло, но боль сковывала и не давала сделать даже вдоха. Связки просто сжались в один комок, не позволяя дышать, кричать или хотя бы хрипеть. Слух затмевал белый шум. Больше не было рычания хищников, звуков пустой природы, даже собственного сердцебиения. Только пелена. Тсере казалось, что она находится под водой, хотя дитя пустыни никогда не плавало и не ныряло в своей жизни под «настоящую» воду. Она не видела ни морей, ни океанов, а местные реки ей казались настоящими бурными потоками, не то, что пересыхающие родники на Пустом плато. Режущее чувство внизу ноги было настолько сильным, что почти ослепляло. Она не видела, не дышала, не кричала - ее окутала паника. Хотелось, чтобы эта агония просто прекратилась. Сражаться за свою жизнь больше не было сил. Она действительно сдалась. На этот раз уже точно.

В какое-то мгновение все просто закончилось. Ей начало казаться, что боль отступает… Тело становится легким, мягким, податливым, почти прозрачным и невесомым. Так жрицы описывали момент, когда душа отделяется от тела и взмывает ввысь. К садам Мехит, где Богиня принимает тебя в свои нежные ласковые объятия. И навсегда разрешает остаться в своих божественных угодьях. Так в ее понимании выглядел рай. Без страданий, горестей, утрат… Только вечная жизнь, счастье, благо и процветание. Там она встретит своих родных: любимых братьев, отца и мать… Там, наконец, сможет поговорить с Львицей о долгих годах молчания… Там все обретет смысл и начнется сначала.

Мечты о нирване были прерваны чужим голосом. Женский… Тсера все еще в каком-то бреду не могла понять, что происходит: куда делить волки, кто эта девушка, откуда она взялась, и почему пытается прикоснуться. Она знала еще не так много слов, чтобы разобраться, что от нее хотели. Да и соображала очень плохо, пережив стресс, почти сиганув с края пропасти, и смирившись с неизбежным своим концом. Все это напоминало пробуждение после долгого сна: ты все никак не может понять, где ты, кто ты, и что происходит. Постепенно мысли стали проясняться. Зрение становилось четче, слух обострился, как и все притупленные чувства. Перед ней предстала белокурая девушка, немного старше ее. С виду безобидная, но чужая. А все чужаки не достойны доверия. Тсера попыталась дернуться, но тут же жуткая боль пронзила ногу, словно электрический разряд. Девушка застыла на месте тяжело дыша.
-По… мо… гу… - это слово жрица знала. Ей предлагали помощь. А она в ней нуждалась, но принять от чужого человека, в какой бы ситуации ни находилась, не могла. Правда, не успев даже попытаться отказаться, к ее ноге уже прикоснулась чужая рука. По правилам ее религии, никто не имел права прикасаться к верховной жрице, коей и являлась Тсера, без ее разрешения. Девушка зарычала. Действительно, из ее горла донесся почти львиный рык. Рычала от обиды, страха, унижения и боли… Она знала, что не должна позволять дотрагиваться до себя, но в данной ситуации тело ее было настолько слабым от голода, борьбы и ран, что она и пальцем пошевелить не смогла. Только лежала и рычала, как раненый зверь. Это все, что ей оставалось. Стало так стыдно и обидно, что из потускневших изумрудных глаз полились жемчужные соленые слезинки. Но это все, на что она была способна сейчас.

Вскоре она ощутила тепло… И боль стала отступать… Будто испугалась этого горячего потока… Энергии?.. Да, Тсера ощутила на себе чужую ауру… Такую ласковую, нежную, заботливую… Ее ногу будто обволакивали теплые струи воды… Это ощущение ей нравилось. Оно не вызывало страха и опасения… Она без слов поняла, что ей не причиняют вреда – ей помогают. От этого дыхание ее стало ровнее, сердце застучало тверже, будто с этим лечением не только нога ее излечивалась, но и во все тело возвращалась сила и уверенность. Не успев как следует насладиться этим невероятным чувством наполнения, к ней обратились… Она слегка наклонила голову и стала повторять слова, которые поняла:
-Идти… рррраны… песть… пооо-есть… - человеку новому могло показаться, что она то ли слабоумная, то ли недоразвитая… Но Тсера правда знала не так много слов на континентальном языке… Сейчас она разговаривала, как маленький ребенок, только-только осваивающий процесс говорения. Язык племени Су Ту не имел вообще ничего общего с тем, что использовали здесь. Было много шипящих и рычащих звуков в ее речи… Согласно преданиям, этому языку научила их Богиня Мехит, поэтому местами он очень походил на львиное рычание.

Тсера слегка приподнялась на локтях и с изумлением осознала, что нога ее жива-здорова, и даже цела! Никакой разорванной плоти, крови, ничего, что бы могло напоминать ей о том, что буквально полчаса назад она готова была попрощаться с жизнью. Большими от удивления малахитовыми глазами она уставилась на незнакомку.
Куда-то идти… Что-то про раны… И она сказала про еду… Невозможно доверять человеку, которого видишь впервые в жизни. Нельзя доверять чужаку. Но девушка меня спасла… И предложила помощь… Это безумие… Но, стала бы она меня лечить только для того, чтобы снова навредить? Или ей что-то нужно? С такой, как я, ничего не спросишь… Но старушки говорили о работорговле… Продаст ли она меня? Не сможет…
Вместе со способностью двигаться, к Тсере вернулся и рассудок. Она помнила, что сможет защитить себя. Пусть ауры в ее теле не так и много, зато окарина все еще при ней. И даже небольшого количества энергии хватит для того, чтобы околдовать спасительницу в случае, если она захочет навредить жрице. А возможность получить помощь и питание ей была жизненно необходимо. Пусть гордость будет растоптана, зато она сможет продолжить нести свою ношу. Во имя богини и семьи.

Тсера выставила обе ладони вперед – этим жестом отказываясь от фляги с водой. А затем медленно неуверенно поднялась. Тело мотало, будто соломинку на ветру. Сил, чтобы перемещаться почти не оставалось, но она все еще пыталась принимать как можно меньше помощи, предпочитая справляться самостоятельно. А затем, убедившись в том, что ее нога действительно цела, и это никакой не обман зрения, пошла вслед за девушкой, спасшей сегодня ее жизнь.