Hogwarts: into the void |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Hogwarts: into the void » истории » //Did u dream well?//
я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь - будь моей тенью
Did u dream well?
Taeyang Darro и Bertrand Gallespie
Хогвартс, 21.11.2005
Did you dream well? Do you remember what you dreamt of? Do you get the meaning? Do you still want to remember when your dream sits next to you?
Sure?
Let's find out.
Отредактировано Bertrand Gallespie (2022-09-28 17:45:15)
дай мне человеческих снов, научи меня жить с этой чумой; но я не вижу глазами
// милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка! |
[indent][indent][indent]Тей не понимает, чего ему хочется - смеяться или плакать? Волшебники в его представлении так беспечны: суетятся, возводят каменные стены в ладонь толщиной, развешивают сети защитных чар, обрастают подозрительными соседями, мимо которых даже кошке не пройти незамеченной и, как и были от рождения, остаются беззащитными. Чего стоило оказаться в спальне самой безопасной школы чародейства и волшебства? Он убирает руки за голову, укладывая позвоночник вдоль резного столбца у изножья кровати. Тёмный взгляд лениво скользит по медовому беспорядку кудрей, выглядывающему из под белого плена одеяла - из тени балдахина так удобно наблюдать за чужим сном! Безмятежность Бертрана завораживает и приводит в ужас, отпечатываясь щекотным, тянущим послевкусием внизу живота. Тей шумно сглатывает, позволяя выпирающе острому кадыку ткацким челноком пройтись вдоль горла.
[indent]Зачем он сюда пришел? Темные брови сходятся на переносице, образуют глубокую, некрасивую морщинку поперёк лба. Хотел убедиться, что с мальчишкой всё в порядке. А зачем остался? Тей носом делает глубокий вдох, замирая на раскрывшейся диафрагме, и со свистом медленно выдыхает. Вчерашний день принес ему много забот, всё не до того было. И сейчас должно быть не до того - в мире за зеркалом у него цели иные. Больше нет нужды защищать Бертрана, это его дом и он знает его законы получше Дарро.
[indent]Он был обещан Тени. Тьма обещала ему за верную службу покой и в час, когда мальчишка с сестрой появились в зеркальной юдоли, Тень понял, чьи руки подарят ему обещанное. Он ждал этого так долго, что успел потерять надежду, а когда та посмотрела на него огромными чайными глазами, поклялся не отпускать. Но сейчас было не время уходить. Он не знал, сколько теней успело совершить переход, но знал, что среди них были те, кто мог навредить Бертрану. Делало ли это его присутствие оправданным? Разрешало ли подглядывать за спящим. Морщинка стала глубже, глаза - уже. И губы раздраженно искривились, обнажая заостренные резец. Дрогнули разведенные в стороны сукхасаной колени.
[indent]Он не успел ничего решить - одеяло вновь пришло в движение. Сначала показалась медная рука с растопыренными пальцами, затем медленно потянулась согнутая в колене нога, пока босая пятка не столкнулась с препятствием его голени. Вздрогнула, отползла назад. Тело в одеяле заворочалось, сон еще не спал с его мышц окончательно и движения давались ленивым пунктиром. Послышалось ворчание, заставляющее довольно хмыкнуть. Тей не мог понять происходящего, но зачарованно наблюдал за ним, пока стопа не опустилась поверх его ноги в осторожной попытке погладить и ему захотелось наклониться и клацнуть зубами над ловкими, точно мартышычьими, пальчиками.
[indent]- Лю-ю-ютик, - Дарро усмехнулся и заерзал, устраиваясь по-удобнее.
[indent]- Не угадал, - голос тихий, вкрадчивый. Сложно сказать, что словам не хватало воздуха. Подбородок взмывает вверх, подчиняясь порыву любопытства. Нутро подсказывает, что это ребячество чистой воды, но еще оно говорит, что нет причин отказывать себе в удовольствии. От нетерпения первой встречи на этой стороне он даже закусывает губу.
[indent]- Доброе утро, гэгэ, - его улыбка такая же искристая, как преломленные капелью лучи весеннего солнца. Тей расправляет плечи, не без удовольствия наблюдая за тем, как меняется спектр эмоций на сонном лице волшебника. Для приличия отворачивается, делая вид, что ему безумно интересен дурацкий узор на гобелене, - никогда бы не подумал, что меня можно спутать с котом. Мы и правда похожи? А еще не подумал бы, что ты как лемминг копаешь норы.
[indent]Небрежный кивок подбородком указывает на сбитую гору одеяла, в которой, точно в норе, прячется худое, долговязое тело, выскальзывающее из растянутой пижамы. Тей опускает веки, позволяя губам расплыться в улыбке и давая волшебнику шанс выдохнуть, выпадая из пятна пристального внимания. Расчесать непослушные волосы, протереть глаза, с силой зажмурить и проморгаться. Ему и самому нужно собраться с мыслями, заставляя сердечный мотор вновь разгонять кровь по телу. Пробуждение Берта сбило его с и без того не самой прямой тропинки мысли.
[indent]- У ваас... - он растягивает гласные, словно пробует на вкус. Словно до конца не уверен в верном слове, подбирает наиболее удачное, ёмкое. Но на деле бессовестно пользуется замешательством Берта, замершем на вдохе, пока не прозвучит окончание фразы, - уютно. Как-то так я себе это и представлял, когда ты рассказывал. Ты, кстати, в курсе, что опаздываешь на завтрак?
[indent]Взгляд снова падает на смуглое лицо мальчишки, поджавшего колени к груди, смотрящего на него из-за неприступной крепости одеяло. Тей вопросительно вскидывает вверх бровь, будто бы удивлен, но в уголках его раскосых глаз стынет другой вопрос, заставляющий внутренности каменеть.
[indent] Рад ли ты меня видеть, гэгэ?
[indent]- Я успел проголодаться, пока ждал, - усилие, приложенное для того, чтобы справиться с эмоцией, заставляет голос хрипеть. Дарро опускает руки, ухватываясь пальцами за подбородок, и разминает шею, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Поправляет выглядывающий из под форменного джемпера ворот рубашки. Хлопает себя по груди, не находя галстука, хмурится, шаря взглядом по сторонам - всячески старается сделать вид, что занят какой-то ерундой, чтобы не смущать, - обещал твоему соседу, он все не унимался и уходить не хотел. Пришлось наврать, что мы вместе ходим на гербологию и давно знакомы.
[indent]Парня можно было понять - если бы сам Тей обнаружил в своей спальне постороннего, взявшегося из ниоткуда, у того под языком уже бы по рукоять торчал нож, но волшебник отделался легким испугом. Хорошо что люди склонны быть крайне доверчивыми, когда совсем не заинтересованы в происходящем.
я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь - будь моей тенью
Матрас проседает под чужим весом. Возможно даже скрипит старый, видавший виды деревянный остов. Но Берт этого всего не замечает. Потому что сейчас его самое любимое (в последнее время) время суток. Когда он может не задаваться вопросами о том... Да обо всем. Просто не задаваться. Зарываться в подушки и широкое одеяло, блаженно вытягивать из-под него тощие лодыжки. И просто спать. Не беспокоясь, а исчезали ли они с сестрой? Становились ли жертвой проклятья? Если да, то какого боггарта это кому-то понадобилось? И кому? А успеет ли он до зимних каникул сдать все накопленные за полтора месяца хвосты, чтобы отвертеться от поездки домой? И стоит ли вообще от нее "отворачиваться"? Может безопаснее прямо сейчас написать бабушке, сгрести Джейн в охапку и уехать в родное Сарри? А...
Справедливости ради, стоит отметить, что всеми перечисленными вопросами Берт задавался не то чтобы всерьез. Скорее так, в полноги и спустив рукава. Примерно как вчерашним сочинением по Истории магии. Но были вопросы, с которыми даже любимый горячий шоколад с черничными маффинами не помогали совладать.
А...были ли стылые зеркала изнанки реальны? Или все это не более, звучный наговор чужой темной магии? Вытащенные из подсознания детские сказки о зеркалах? А проснулся ли он вообще?
Если честно, Берт совершенно запутался. В том, что ему кажется, что не кажется, а что кажется, что не кажется, но на самом деле кажется. Потому просыпаться решительно не любил. Вот и сейчас Берт до последнего сопротивляется духоте свитого им из одеяла убежища. Но недостаток воздуха и жар, разливающийся по телу, выдавливают его прочь из сна. Первой не выдерживает рука, усыпанная бледными веснушками на предплечьях. Позорно сбегает из печки меж простыней, подбитой птицей падая на свободный кусок кровати, такой прохладный... Это бегство оборачивается драгоценными секундами передышки в неравной борьбе с жарой. Берт удовлетворенно мычит и глубже зарывается в подушку. Еще на шажок дальше от пробуждения. Закрепляя достигнутый результат, вытаскивает из-под одеяла одну ногу. Чтобы наверняка. Но вместо ожидаемой блаженной прохлады, упирается во что-то теплое.
— Лю-ю-ютик, — сквозь сон думает Берт, расслабленно ведя ступней в попытке почесать невозмутимого котяру. А может даже и не думает, а в слух говорит? Наверняка. Ведь Лютик, улыбаясь своей серой полосатой мордищей под закрытые веки Галлеспи, приятным хрипловатым баритоном тянет: — Не угадал. Доброе утро, гэгэ.
Но ведь Лютик не говорит? — сквозь истончающуюся завесу дремы успевает удивиться Берт. — И откуда-а... — парень резко вскидывается, оттягивая за собой прилипшую к щеке раскаленную и влажную наволочку. Слепо барахтается в одеяле, борясь с ним как утопающий борется с давящей на него толщей воды. Подбирает обратно ногу, как-то неловко и под оглушительный щелчок сустава опирается на локоть. Ойкает, но все же побеждает. Высовывает голову, с торчащими во все стороны непослушными кудряшками, делает жадный глоток воздуха.
Черноглазый, белокожий, утонченный, точно изящная и всесильная волшебная палочка, выточенная из слоновой кости (Берт слышал, так в Индии делали), Тейянг тактично улыбается и прикрывает веки. Наверняка, чтобы дать время хотя бы пригладить волосы. И чтобы не видеть как стремительно меняются, летят как отрывные листы календаря выражения Бертова лица. Сонливость, непонимание, удивление, радость, недоверие, испуг, радость, удивление. Перевернуть колдо-пластинку. И по новой. А Берт не пользуется подаренным временем, не приводит себя в порядок. Все смотрит, смотрит. Ловит, казалось бы, каждое слово, подобрав к груди колени и вытянувшись по струнке в своем гнезде из одеял. Но толком и не слышит. В один момент подбирается весь, когда Тень уже более явно отводит взгляд, наверняка намекая, что кое-кому пора бы приводить себя в порядок. Подается вперед, высвобождает из одеяла руку, тянется, проминая матрас острыми коленками. Тя-не-тся. Казалось бы целую вечность. Чтобы жадно сжать горячими ото сна пальцами твердое плечо. Торопливо ощупывая скользнуть выше, коснуться мимолетно подушечками пальцев кожи над воротом белой сорочки. Такой настоящей наощупь.
— Это ты.., — Выдыхает горячо. Как что-то очень важное. — Я не сплю.
И тут же жалеет о сделанном. Потому что замечает, что жест его Тейянга, мягко говоря... удивил. Судя по тому, как он замер напряженный, подаваясь назад к спасительному столбу кровати, а его раскосые глаза удивленно округлились.
Берт стремительно краснеет.
— Ой, — и нет бы отпрянуть, спрятать руки за спину и извиниться. Не-ет же! Зачем-то выправляет поверх свитера замявшийся уголок воротника рубашки Тейянга. Будто так и хотел изначально, да. Вот только жгучий стыд, накрывший волной, делает жест дерганым. Точно ворует неумело. — Извини, пожалуйста. Это вообще-то ужасно неприлично вот так на других набрасываться даже зубы не почистив! Нет, и почистив зубы тоже не вежливо, ты не подумай. Я просто... Сны, явь, Тень, — последнее шепотом, быстро озираясь по сторонам в пустой комнате. — все как-то путается иногда после пробу... Подожди! А я..? — замирает недоверчиво, упираясь уже и обеими руками и коленями в матрас. Ловит отрицательное движение подбородка Тейянга и заметно выдыхает. — Хорошо. Тогда получается ты? — и вновь движение головы, на этот раз утвердительный кивок. Галлеспи удивленно округляет губы. — О. Не знал, что ты... Подожди, а как ты здесь? — Разогнавшийся, заполошный мозг доходит до самого интересного. Берт садится на пятки, застывая рядом с Тенью тревожным, встрепанным сусликом. Смотрит непонимающе широко распахнутыми глазами.
Отредактировано Bertrand Gallespie (2022-10-04 19:54:57)
дай мне человеческих снов, научи меня жить с этой чумой; но я не вижу глазами
[indent][indent][indent]Самая первая реакция - ухватить за локоть, вывернуть назад на сто восемьдесят до хруста выскочившего сустава, заломать руку за спину, свободной вжать голову в пол. Тело моментально каменеет, сдерживая годами отточенные рефлексы, мысль опережает мышечную память. По ту сторону зеркала если кто-то тянет к тебе руки, то он не воротник тебе поправить собирается, а скорее всего хочет вырвать кадык или свернуть шею. По ту сторону зеркала для сомнений не остается ни места, ни времени - Дарро быстро этому научился, с наставником повезло. Но здесь, в наполовину утопленной под землю спальне, в апельсиновых лучах нового дня, где пахнет душистой лавандой, стиранными простынями и выпечкой перед ним не Ваухан и не Аспер. Тень рвано улыбается, отклоняясь назад. Его удивление воспринимается иначе.
[indent]Бертран суетится, рассыпая извинения словно хлебные крошки птицам - улыбка Дарро становится мягче, добрее. Кожа на шее все еще хранит отпечаток тепла его бронзовых пальцев. Тей тянется к нему, беззлобно щипая за предплечье и невинно округляет глаза - разве не так вы проверяете, спите или нет? Это тоже ребячество, но рядом с мальчишкой нельзя иначе. И хочется смеяться, но только в горле першит. Он отвечает на вопросы не растрачивая голоса, ограничиваясь движением подбородка и взгляда со смуглого лица не сводит, пока может себе это позволить. Невольно фиксирует в памяти то, как свет ложится на его скулы и румянец, как топазами сверкают огромные глаза - сравнивает с тем, каким его запомнил за зеркалами, жадно заглатывая различия. Солнце определенно идёт ему. Но вот очарование рассыпается трухой, диафрагма резко ударяется о железный затвор вопроса, заставляя нахмурить брови.
[indent]—... подожди, а как ты здесь?
[indent]- В школе или в вашей спальне? - шутливо уточняет, позволяя интонациям передать наигранное недопонимание. Он предполагал, что если Берт не прогонит его сразу, будут вопросы на подобии этих, но не думал, что будет на них отвечать. Скажет правду - убьет хрупкость момента, промолчит - доверие расстворится рафинадным кубиком на дне чайной кружки. Что из двух зол станет лучшим решением, он не понимает и оттягивает неизбежность как может. Распахнув глаза в меру возможности, Дарро шлепает мальчишку по колену, разыгрывая обиду, - эй, где твоё гостеприимство? Я говорю, что голодный, а что делаешь ты? Спрашиваешь о такой ерунде, вместо того, чтобы собраться на завтрак? Не думал, что ты способен на такое злодейство, гэгэ.
[indent]Смутить его - что ребенка леденцом порадовать. Тей опускает ладони на колени, демонстративно поднимая подбородок и закрывая глаза. Недовольно ведёт носом, подчеркивая серьезность своего решения.
[indent]- И словом с тобой не обмолвлюсь, пока не оденешься и зубы не почистишь. Мой желудок сейчас сам себя переварит, пока ты будешь своё любопытство кормить, - пожимает плечами и губы так кривит, будто ему нет никакого дела до возражений, но сам быстро сдается, одним махом вставая в полный рост прямо на кровати. С такой высоты Берт кажется еще более потешным, чем лицом к лицу в этом своем сонном обмундировании - ничего злого, искреннее умиление и желание улыбнуться тепло, всем сердцем. Давно позабытое, от того горчащее. Рядом с ним он не только переходит на родной мальчишке язык, но и словно мимикрирует в поведении на понятные ему жесты, стирая более чем столетнюю разницу.
[indent]Делает вид, что забывает о том, кем является.
[indent]- Гэгэ, тебе будет очень сложно объяснить, что под кроватью делает труп гриффиндорца. Дух мой слабеет с каждой секундой и если ты не думаешь торопиться, то можешь уже сейчас начинать придумывать оправдание.
[indent]Смерив его поучительным взглядом в один шаг он спрыгивает с кровати и ныряет в потрепанные туфли, завязывая шнурки так небрежно, словно для галочки. По кругу обходит спальню, цепляясь длинными руками то за одно, то за другое - делает вид, что не мешает приготовлениям, хотя украдкой нет-нет, да подсмотрит за этой потехой. Вместо того, чтобы выдохнуть, Берт продолжает суетится и ошибается в мелочах, бормоча под нос ни то ругательства, ни то проклятья. Понимая, что с его участием дело с мертвой точки не сдвинется, Тей изучает пестрые плакаты и рамки с фотографиями, выталкивает из под кровати чьи-то окаменевшие носки, поправляет висящую на тремпеле мантию, сует длинные пальцы через прутья совинной клетки, чтобы почесать пернатый комок негодование под клювом. Он изучает мир, которого сам лишился, подмечая неприметные детали. Например вот эти корешки с концерта “Гоблин и принцесса” - наверное, очень популярная группа, раз билеты до сих пор хранятся в рамке у прикроватной тумбы. Пролистывает оставленный на чемодане журнал, отмечая что этой зимой будет очень модно носить шарф не в один оборот, а завязывать его парижским узлом. Из этих нюансов, как из мелких мазков кисти, состоит целая картина, в которой ему на какое-то время придется органично существовать. Из них состоит жизнь самого Берта, который не придает этому значения, как сам Тей не придает значения тому, что в восточном коридоре на теневой стороне нужно пропускать каждую четную каменную плиту, начиная от той, на которой стоят латы иссохшего рыцаря.
[indent]И всё это время в его голове рефреном звучит - труп гриффиндорца. Он сам удивляется тому, как легко это слово слетело с его губ. Гриффиндорца. Глубокое прошлое кажется ему детской игрой, в которую подворачивается случай сыграть. Здоровым глазом он выхватывает свое отражение, удивляясь тому, как хорошо на его фигуре сидит школьная форма. Ладонь вновь опускается на грудь. Факультетского галстука по-прежнему не хватает, наверное, это важно. Хорошо хоть палочку умудрился не забыть - годы в тени успели помножить её значимость на ноль. Потеряв фокус внимания, он не замечает, что сам становится предметом тщательного изучения и лишь робкий кашель возвращает его в настоящее.
[indent]- Так мы готовы идти чистить зубы? - оборачивая голос легкой безметежностью, как шею шарфом, бросает он через плечо и одного взгляда становится достаточным для того, чтобы изменить свое мнение на счет того, что значит “форма к лицу”. Берту она подходит многим больше. Тей задумчиво произносит, - очень неприлично будет вгрызаться нечищенными зубами в бекон.
Отредактировано Taeyang Darro (2022-10-04 23:11:06)
я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь - будь моей тенью
— В школе или в вашей спальне?
— В школе, — смуглыми пальцами еще массирует предплечье, за которое его ущипнул Тейянг, не отказывая себе в удовольствии, поймав его взгляд, выразительно округлить глаза и одними губами четко проартикулировать "ауч!". Ребячество, конечно, но отчего-то ужасно приятное. — И в спальне, — следующая мысль заставляет его пораженно замереть, хмуря широкие брови и запуская пятерню в спутанные волосы в тщетной попытке не то пригладить их, не то распутать непослушные кудри. Чтобы отвлечь Берта иногда не требуется прикладывать особых усилий. В общем-то, с завидной регулярностью он и сам справляется с этой задачей на "Превосходно". Учился бы так. — Подожди-ка. А как давно ты здесь? В спальне в смысле... Все то время, что парни собирались? И все просто собрались, свалили и даже не разбудили, мыши полосатые? А тот, который уходить отказывался, русый такой, носатый, да? — дождавшись очередного утвердительного кивка Тени, Берт тоскливо застонал, упираясь локтями в колени и пряча лицо в ладонях. — Алихонция же из меня всю душу вынет теперь. Он любопытный как низзл, — Про то, что Алихонция был инициатором 80% неловких и нелепых ситуаций в его жизни, проходивших под эгидой помощи стеснительному другу, Галлеспи предпочитает промолчать. К чему в неуемной голове соседа могло привести известие о "давней дружбе с неким Гриффиндорцем", он даже предполагать боялся.
От рефлексии над удручающими перспективами Берта отвлекает шлепок. Он вскидывается, рефлекторно потирая коленку. Во все глаза наблюдает за Тейянгом, покаянно кивая растрепанной головой. И только напряжение в уголках губ выдает мучительную попытку сдержать беспричинно лезущую на лицо улыбку. Казалось бы, вновь услышав об опоздании на завтрак, нужно преисполниться осознания, что опоздание на прием пищи куда хуже опоздания на первую пару (профессора все еще относились к Галлеспи с ноткой понимания, закрывая глаза на незначительные проступки, а вот быть до обеда без еды - высшая форма мучения для Берта), подхватиться и броситься собираться. Но он еще на секундочку, на коротенькое мгновение в которое апельсиновые отблески света скользят по скуле и линии челюсти Тея, позволяет себе просто наблюдать за ним. Без подспудного волнения, что это все может оказаться сном, это, оказывается, еще приятнее.
Когда лицо Тея теряется где-то в тенях под куполом балдахина, Галлеспи покаянно складывает руки перед собой и немного подается корпусом вперед к коленям Тени. — Я и сам его от себя не ожидал! Но, вообще-то, ты и сам виноват, Тей. Если проголодался, то надо было давно разбудить. Ничего же странного, что я удивлен и рад тебя видеть, и не в состоянии спросонья сразу вспомнить о воспитании, — не разобрав истинного мотива стремительных движений собеседника, с дурашливым хихиканьем спешно ретируется с кровати. Замирает бочком к Тейянгу, точно готовясь уворачиваться от какой-нибудь дружеской выходки вроде очередного пощипывания или шлепка. — И зачем труп хранить под кроватью? У меня, знаешь ли, неограниченный доступ к оранжереям Мандрагоры, — Многозначительно вскидывает брови, понижает тон и смотрит так на Тень исподлобья, словно делится страшнейшим секретом. И тут же сам не выдерживает нелепости ситуации, дергает кудлатой головой и смеется. Подняв раскрытые ладони перед собой, точно щит, Берт бочком пятится к прикроватной тумбочке, на которой лежит волшебная палочка. — Ладно-ладно, не вели казнить! Все, я собираюсь, дай пять минут.
Пять самых долгих и мучительных минут в моей жизни. Точно ведь споткнусь или еще что...
Волшебная палочка танцует в длинных медных пальцах, чередой негромких "Акцио" приманивая к Галлеспи предметы со всех концов комнаты. Собираться так, когда в комнате одновременно пятеро студентов спешат на пары, конечно же, невозможно. Неминуемо чьи-то чужие брюки попытаются налезть на руку вместо рубашки, а чей-нибудь учебник ударит по затылку. Но, когда в комнате всего два человека, один из которых благоразумно держится подальше от общего безумия, уровень разрушений вполне контролируем. Хотя, маленькие магические хитрости все равно не помогают Берту избежать фиаско. Заклинания заклинаниями, но если даже в попытке выпутать тощее длинное тело из пижамы ты едва ли не рушишься носом в столбик у изголовья кровати, запутавшись в штанине, то тебе и сам Мерлин не помог бы.
Кое-как закончив со сборами, Берт подходит к зеркалу. С тяжелым вздохом пытается как-то пригладить непослушные волосы, но в итоге затею до конца так и не заканчивает. Взгляд цепляется за задумчивое выражение спокойного красивого лица Тея, его рассеянное безотчетное прикосновение к своей груди, словно бы в поиске чего-то. Галлеспи коротко хмурится, фиксируя взгляд на выступающем кадыке Тени и полоске фарфоровой кожи над воротничком рубашки. — Что-то не так...а! — Паренек тихо кашляет, привлекая к себе внимание.
— Мы? А ты что, еще тоже не чистил? — Удивляется мимоходом, жестом руки прося Тея подождать. И тут же закапывается в собственный шкаф. Запасной галстук находится быстро. Торжественно потрясая им, Берт возвращается к Тени. — Секунду.., — Уложив полоску ткани на свой стол, Галлеспи коротко хмурится, вспоминая подходящее заклинание. Только бы не облажаться, Мерлин, только бы не облажаться! — Колорум! — Подходящий цвет удается не сразу, но спустя несколько попыток и пару проклятий, меняет хаффлпафскую расцветку и обретает нужную - гриффиндорскую. — Вуаля! — Довольный собой, Берт привстает на цыпочки, чтобы несмотря на разницу в росте накинуть на шею Тея галстук. Окидывает получившийся образ ликующим взглядом, но спотыкается о едва обозначившуюся растерянность во взгляде темных глаз Тейянга.
Берт закусывает нижнюю губу, проклиная себя за недогадливость. Тей ведь говорил, что очень много времени провел в Тени. Может в его годы обучения еще и галстуков то не было? Откуда ему знать, как эти драккловы удавки завязываются?
— Подожди, — мягко произносит, осторожно делая шаг навстречу. Подхватывает пальцами края галстука, выверяет, сплетает привычными быстрыми движениями правильный узел. Неспешным, насколько это возможно мягким и не угрожающим движением, затягивает. — Тебе идут гриффиндорские цвета. Так не туго? — Тей ведет шеей, словно желая выскользнуть из "удавки", и Берт, виновато улыбаясь, еще немного ослабляет узел. Отступает, оценивая плоды своих трудов, удовлетворенно кивает головой. — Вот! Теперь готовы. Пошли! — Сжимая пальцами запястье Тени, подхватывает пенал с принадлежностями для чистки зубов, потом сумку с учебниками, и тянет его за собой на выход из комнаты. — Если поспешим, то еще успеем. Может даже Джейн успеем поймать, — Улыбка парня чуть меркнет. — Она будет рада тебя видеть, как и ты ее, думаю...
Отредактировано Bertrand Gallespie (2022-10-05 13:58:33)
дай мне человеческих снов, научи меня жить с этой чумой; но я не вижу глазами
[indent][indent][indent]Он чувствует, что нужно что-то возразить, но только в словах теряется. Удивительно, но Бертрану удается переиграть Тея на поле, где мальчишка едва ли был частым гостем: с первого взгляда видно, - рациональность не его стихия. Если проголодался, надо было разбудить. Логично. Зачем прятать под кроватью, если можно закопать в теплице? Тоже логично... Хотя нет, подождите, как он собирается переносить труп, решивший испустить дух прямо здесь и сейчас через всю школу? Но на возражения не хватает воздуха, мальчишка оказывается на шаг впереди и из его рукава выскальзывает очередной сюрприз, выбивающий землю из под ног.
[indent]- Подожди, - петля галстука оборачивается вокруг шее, Тей замирает верстовым столбом. Инстинкты говорят поступать иначе, инстинкты возмущены тем, что зрачки Бертрана всё еще реагируют на свет. Достает палочку, направляет её в солнечное сплетение, затягивает узел. Тень моргает часто-часто, пытается сбросить морозные оковы оцепенения. Судорожно старается сообразить, что с этим делать? И не замечает, как на холодных щеках проступает румянец. Его пальцы замирают в кармане брюк, крепко вцепившись в мягкую ткань подклада. Уголок верхней губы, как на крючке, взмывает вверх, - Так не туго?
[indent]Он не чувствует. Надо будет как-нибудь объяснить ему, что не стоит так резко сокращать дистанцию, но слова слипаются в горле.
[indent]- Нет, - голос хрипит. Тей качает головой, как-то рвано и сердце сжимается, когда его хватают за запястье. Даже сквозь ткань рубашки подушечки пальцев передают тепло - отчего-то приятно, но как-то дико. Он хмурится, пытаясь распутать клубок причин и следствий, но ускользающая от разума суть, колючим свитером корябает нутро. Раздражает. Тень ведет головой, запрокидывая назад косматую непослушную челку, которая тут же возвращается назад. Тоже раздражает.
[indent]- Нет-нет-нет, никаких социальных взаимодействий, - шутливо протестует Тей, вновь обретая голос, подбирая нужные ключики-интонации. Упорство Берта завораживает и лишает желания проявлять инициативу - оказывается, есть что-то забавное в том, чтобы лениво перебирать ногами, чуть ли не оступаясь, когда тебя так настойчиво тащат вперед. Оказывается, если подыгрывать этим детским конструктам, можно получить удовольствие. Еще одно странное открытие, необъяснимое, но приятное. Возможно, это заразно. Возможно, передается через прикосновение и стоит Берту его отпустить, как чары рассеются, - гэгэ, не заставляй меня жалеть о том, что я решил разделить свою первую трапезу с тобой. В Большом зале и без того слишком много людей, кто-нибудь обязательно пристанет.
[indent]Он не замечает, как ясное небо заволакивают тучи - очень сложно замечать перемены, когда взгляд упирается в затылок. Тей смеётся, закутываясь в напускную небрежность точно в мантию с теплым подкладом. На удивление, они совершенно спокойно минуют гостинную факультета, даже не приходиться прибегать к помощи гайтана. Кажется, барсукам совсем плевать на то, какие нашивки носят студенты, снующие по их святая святых. Слишком беззаботный народ, слишком доверчивый. Тей даже завидует. Школьные коридоры наполняются жизнью, эхом шагов, голосов, шелестом мантий, запахами, света игрой. Тей вертит головой, жадно проглатывая новые воспоминания. Вчера у него совсем не было времени на то, чтобы осмотреться, слишком уж занят был насущными вопросами устройства, сейчас же все по другому. Прихоти ради он позволяет себе временно стать ведомым, отдавая заботу о себе рулевому. Берт, точно соловей, без устали о чем-то щебеча - Тей слушает в пол уха, опираясь не на слова, а на голос. Приятный, юный, беспечный. Манящий.
[indent]- Ну надо же, гэгэ, - бросает он поперёк сбивчивого рассказа и тянет на себя, заставляя на развилке повернуть направо - как легко же Берт теряет бдительность, погружаясь в водоворот своих мыслей! Не сказать, что Тень не против побродить по школе еще какое-то время, тем более в такой-то компании, но в его шуточных угрозах действительно имелось место для правды. По ту сторону зеркала голод был чем-то призрачным, слабым. Как жужжание комара на периферии слуха - при должной практике отмахнуться не составит труда. Здесь же тело степенно принимало реалии мира и желудок становился более настойчивым, приятного в этом было мало. Да и мысли о хрустящем беконе щекотали его стенки с недюжим упрямством.
[indent]В ванной комнате, как он и предполагал, было безлюдно. Разумеется, ведь все порядочные студенты уже давно встали, умылись и, скорее всего, даже позавтракали, торопясь на уроки. Один только Берт считал время бесполезным конструктом. Тень выскользнул из его крепкой хватки, поглаживая обруч тепла, оставшийся отпечатком на запястье и спешно засучил рукава. Расстегивает верхнюю пуговицу, ослабляет галстук прежде, чем перекинуть его через плечо. Весь его вид говорит - давай поскорее с этим покончим.
[indent]- Эй, подожди, ты же так волосы намочишь! - мальчишка вздрагивает от резкого голоса, Тей улыбается. Выуживает из кармана узкую ленту и, напуская на себя всю строгость, на которую способны лишь старшие братья, разворачивает волшебника к себе лицом. Прищуривается, здоровым глазом, точно оценивает масштаб работы. Затем ловко перевязывает волосы в два оборота ленты, создавая на голове смешную пальмочку. Выглядит, может и нелепо, зато кудри больше не лезут в глаза, - другое дело.
[indent]Видеть его смущение - прекрасная награда. Дарро хмыкает и возражения отскакивают от него, как от стены горох. Он поворачивается к раковине лицом, небрежным движением откручивает кран и умывается, всем видом давая понять, что возражения не принимаются. Нарочито игнорирует зеркало перед собой, наклонясь к фарфоровой чаще, ладонью отводит волосы назад - убирает и они топорщатся редким забором.
[indent]- Одолжишь? Эй, что за взгляд, не бойся, я уважаю личное пространство ровно настолько, насколько могу это себе позволить, - он смеется, перехватывая зубную щетку из смуглых рук мальчишки. Вертит перед глазами, смотрит на свет, точно диковинку разглядывает. Краем глаза замечает на себе удивленный взгляд, но внимания не придает, слишком уж сконцентрирован на пластиковой безделице с жестким ворсом. Повторить её не составит труда - Тей прикусывает мизинец, рассекая кожу острым резцом. Это тоже не сложно, нужно просто приложить чуть больше усилий. Железный привкус быстро наполняет рот густой алой солью. Тень стряхивает руку и капли крови на секунду повисают в воздухе - секунды достаточно, чтобы указательным пальцем вывести очертания, вытаскивая из ткани магического полотна тонкие черные нити тени. На то, чтобы в правой руке оказалась точная копия чужой щетки ему требуется не больше минуты. Результат его вполне устраивает. Дарро возвращает Берту одолженное, беспечно улыбаясь и замирает на мгновение, пока мальчик в нерешительности ухватывается за пластиковый кончик, - с пастой, к сожалению, так не получится. Поделишься?
я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь - будь моей тенью
Строго говоря, Берту очень нравится результат его действий и магии. С одной стороны ему очень достоверно удались цвета Гриффиондора. Хоть и не с первой попытки. С другой - глубокий алый прекрасно сочетается с фарфорово-белой кожей Тея, в то время как золотисто-желтый солнечными бликами оттеняет волосы цвета воронова крыла и острую, дикую глубину радужек. С третьей... С этой, пожалуй, более объективной, все несколько иначе. С нее заметнее то, как каменеет и бледнеет при его приближении Тей. Как, словно медузы сквозь прозрачную воду, на молочной коже проступают розоватые пятна, а черные стрелы ресниц начинают дрожать. Рваный росчерк улыбки, обнажающий заостренный резец и общую напряженность, звучат для Берта надрывными аккордами. Быть может, имей он чуть больше уверенности или чуть меньше предубежденности, он бы отреагировал иначе. Но сейчас он почему-то, не отдавая себе отчета, немножечко сникает. Чуть опускается подбородок, слегка сутулит подростково-острые плечи.
Берт подспудно думает, что будь на его месте сестра, все, наверняка, было бы разумнее, понятнее и правильнее. Не вызывало бы у Тея такого... Удивления, шока? Ведь Берт видел, как по ту сторону зеркал Тень общался с сестрой - со сдержанным вниманием, уважением, не сбиваясь на полтона и на ходе ноги. Если представить по урокам Истории магии и немногословным рассказам Тейянга, наверное, вполне в духе времени, в котором он родился и воспитывался.
Сейчас, когда Джейн нет, а Тей смотрит на него этим своим глубоким внимательным взглядом, Берт вспыхивает. Румянцем, неизвестностью, ярким и мощным порывом, добавляющим ему, пожалуй, уж слишком много энергии. Не в силах отпустить Тейянга, Галлеспи сжимает его точеную кисть с красиво выступающей костяшкой уже пойманную в плен пальцев, и едва ли не бежит. Бежит то ли с ним, то ли от него. Бежит, имея лишь общее направление, но не разбирая дороги. Перепрыгивая через две, а то и три ступеньки. По бесконечным стылым коридорам Хогвартса. Лишь явно напрягаясь угловатыми плечами от слов про то, что он решил разделить первый завтрак с ним, а не с Джейн. Сбивчато, едва не спотыкаясь, скоропостижно обдумывая на ходу: "Наверное, не принято? Так сразу с "предначертанной". Сначала с нужно наладить общение с имеющимися родственниками?" Длинные пальцы сжимаются чуть сильнее, тянутся подушечками за безопасный край манжет белой рубашки к прохладной фарфоровой коже, но, сжимаясь чуть сильнее, через силу остаются на месте.
Берт, шагая широко, не прекращает болтать. Ныряет в полосы рассеянного утреннего света оконных проемов точно русалка в холодные воды. Прячет горчащий привкус своей эмоциональности и стыдливости за торопливыми и, в то же время, тягучими речами ни о чем и... ни о чем. Что-то о гербологии, о Джейн, об их пробуждении в Больничном Крыле. Мерлин, кажется, даже о квиддиче, который даже не любит, а Тей, может даже и не застал. Точно небрежными росчерками ножа мед по тосту размазывает. Хотя, кто вообще намазывает мед ножом?..
На одном из поворотов Тейянг мягко ведет кистью, за которую цепляется Берт. Останавливает, направляет. Внимая мгновенно, Берт реагирует телом раньше, чем действительно успевает осознать происходящее. С уже занесенной для шага ногой, переносит вес тела обратно на опорную. Подпрыгивает на ней несколько раз и не падает, наверное, только благодаря Тени. Улыбается виновато. Смеется, ероша и без того торчащие в разные стороны кудри. Выправляется, бессознательно опираясь на твердую и уверенную руку, стреляет в Тень тепло-виноватой улыбкой. В прыжок-другой, нагоняет, вновь удивительно гармонично ровняясь шагом. Льнет, запретно и непрошено норовя прижаться хотя бы самым краешком плеча к плечу Тея.
И в оглушительной пустоте ванной он не знает смеяться ему или плакать. Торопливо сбрасывает сумку с учебниками на пол и лезет раскрытыми ладонями и горящим лицом вперед под кран. Смыть-бы странный непрошенный румянец поскорее. Но окрик Тени его останавливает. Берт вздрагивает, скашивая взгляд на завернутые до локтя рукава рубашки и красиво выступающие венки. Запоздало думает, что надо было бы тоже постараться не намочить рубашку и не испачкать в очередной раз галстук. Но Тей смотрит прямо на него, щуря глаза на свету, как любопытный низзл, и запускает длинные пальцы во вьющиеся волосы. — С-стой, ты чего?.. Ой, да ладно тебе, подож-жи! — спустя короткое, но бесполезное словесное возражение Берт замирает, пропуская удар сердца, а заодно пять секунд дыхания. Заливаясь непрошенной краской, косит недоверчиво взглядом на свое отражение. Дергает головой из стороны в сторону, заставляя "пальмочку" волос курьезно дергаться из стороны в сторону. — Спасибо, Тей, теперь они точно останутся сухими! — Смеется коротко, наконец снова выдыхая скопившееся в нем до этого надуманное напряжение; трогает пальцами узкую ленту в волосах. С неясной нежностью наблюдает за тем, как умывается Тейянг. И, лишь спустя пару секунд, с мучительным стыдом напоминает себе о том, что нужно умываться и чистить. А не пялиться на предназначенного сестре.
Щеки обдает жаром и хаффлпаффец стремительно отворачивается.
Но и тут все идет не гладко. Перебарывая удивление, спустя короткую паузу, но Берт все же отдает Тени свою зубную щетку. И во все глаза наблюдает за тем как тот, стремительным движением извлекает точную копию его, Берта, зубной щетки словно из ниоткуда. Лишь запоздало замечает, как продолжает слабо кровить подушечка пальца. Сравнивает с тем, что помнил из воспоминаний о проведенном в тени времени. Тихо выдыхает, осторожно берясь за кончик пластмассовой ручки возвращенной щетки. Послушно кивает в ответ на просьбу о пасте и, путаясь в пальцах (и несколько раз теряя колпачок) выдавливает нужное количество на жесткую щетину. — Здесь она выглядит иначе... Конечно, — Острые росчерки плеч Тея напрягаются на этих словах, словно готовятся сдержать весь небосвод этого мира. Он осторожно и (для себя) мучительно медленно выдавливает на щетку Тени пасту. Дрожащими пальцами цедит что-то и себе. Выдыхает смущенно, запихивая щетку с пастой за щеку. — Прости. Я такого еще не видел. Очень красиво.., — бормочет как можно отчетливее. Он может залечить укус. И даже хочет это предложить. Но почему-то молчит, яростно начищая зубы и только закусывая покрытую белой мятной пеной губу.
Судя по изгибу полных губ и глубине взгляда, хочет сказать еще что-то, но... Оказывается прерванным душераздирающим стоном-ворчанием. Словно все призраки Школы решили прогуляться по трубам. Словно Кракен со страниц учебников ожил и решил существовать дуэтом с давно почившим Василиском. Вот только все эти звуки издает желудок Берта. Вообще-то достаточно требовательный и уже исчерпавший лимит терпения, он утробным урчанием заполняет пустое пространство ванной. Берт давится мятной пеной, неловко сплевывает на дальний угол и бормочет извинения. И уже морально готовится провалиться куда-то к скелету Василиска, как вдруг живот Тея отвечает тем же протяжным воем. И, судя по округлившимся насколько это возможно глазам, такого поведения Тень от него не ожидал.
Берт тщетно давит смех в воронке сжатого кулака и, убедившись, что оба они привели себя в порядке (а Берт также перевязал лентой волосы, пересобрав из потешной пальмы более или менее приемлемый пучок на затылке), манит Тея за собой на выход из ванной. А дальше вперед по коридорам. На разгорающийся запах еды, заставляющий желудок Галлеспи урчать все призывнее. Мучительно краснея, Берт ныряет за спасительные двери Большого зала. Радуется тому, что эльфы еще не начали убирать еду и.. Краем глаза цепляя стремительно ускользающий прочь силуэт, похожий на Джейн, замирает. Даже бросает на Тень вопросительный взгляд. Медлит, ожидая реакции Тейянга. Конечно, ему комфортнее было бы пойти за привычный стол Хаффлпаффа, но... Ведь речь не о нем.
Улавливая легкий кивок, Берт лучезарно улыбается в ответ. Очень-очень хочет сделать так, чтобы Тей чувствовал себя комфортно за любым из рядом деревянных скамей. Мерлин, да он даже готов плюхнуться за стол Рейвенко, если это поможет!..
Перекидывая длинную ногу через скамью, замирает на мгновение, осматривая оставшееся на длинных столах великолепие. Расторопно тянет руки, сдвигая ближе к себе все, что может вызывать интерес - от блюд блинчиками и добавками для них, до плато с жареным беконом. Подрагивает будто на иголках, прежде чем опуститься на скамью рядом с Теем, почему-то жутенько желая, чтобы ему...понравилось. Было комфортно и вкусно.
Коротко прижимается щекой к плечу, доверчиво заглядывая в глаза.
— Ты что хочешь? Тут пока еще есть каша, бекон, ягоды, хлопья, выпечка, тосты, джемы, кофе, чай.., — Кроткие взгляды, тихое наблюдение, пытающиеся угадать по взгляду, по взмаху ресниц. Продолжая суетиться, точно сам управляет кухней, Берт старается найти на столе и стащить к Тею то, на что (по наблюдению Берта) в глазах Тени вспыхивает интерес. Чтобы не выглядеть странно, продолжает пытаться шутить: — Чур кусок яичницы, тост и два куска бекона мои. Или как-то иначе договоримся?
Когда с наполнением тарелок покончено, Берт мнется, несколько раз беспокойно проворачивая вилку в длинных пальцах. Торопливо делает глоток сладкого горячего какао, до конца не зная, стоит ли продолжать диалог, притупившийся о еду и ее многообразие.
— Я рад тебя видеть.., — Несколько раз сжимает и разжимает пальцы на приборах, после в итоге лишь бормочет что-то про "приятного аппетита", торопливо утыкаясь в свою тарелку.
Отредактировано Bertrand Gallespie (2022-10-10 01:08:31)
дай мне человеческих снов, научи меня жить с этой чумой; но я не вижу глазами
[indent][indent][indent]Оказавшись под заколдованным небом Большого Зала, Тей невольно ловит себя на мысли, что именно это место изменилось в школе меньше всего - судорога сжимает желудок в бараний рог и что-то холодное режет в уголках глаз. Одно короткое мгновение, раскрошенное в мелкую крошку и рассыпанное на дороге вечности, но этого достаточно для того, чтобы чуть было не пропустить немого вопроса Галллеспи. Тень удивленно вскидывает брови и оглядывается по сторонам. Точно, надо ведь выбрать стол, здесь ведь тоже есть какое-то деление по нагрудным нашивкам. Хотя людей не так уж и много, вряд ли кто предаст какое-то значение, если они сядут вместе. Он кивает в сторону лавок, где видит ребят с желтыми нашивками. Потому, что не помнит, какой стол Гриффиндора. Потому, что за этим столом меньше людей. Потому, что не придает этому никакого значения. Да мало ли почему? Стол он и за великой китайской стеной стол.
[indent]Перепрыгнув через лавку и помогая Берту поставить сумку, Дарро волком изучает оставшийся ассортимент. Мальчишка заглядывает ему в лицо, точно в душу смотрит и в его чайном взгляде получается прочесть внутреннее ликование, делающее смуглое личико еще более привлекательным. Взмахи темных ресниц, точно полет бабочки, действуют гипнотически.
[indent]- ...есть каша, бекон, ягоды, хлопья, выпечка, тосты, джемы, кофе, чай..
[indent]Пустые слова в которых слишком много красивых звуков. Он откашливается в кулак, инстинктивно сводя лопатки и расправляя плечи.
[indent]- Гэгэ, мне кажется, ты меня не понял, - мягко начинает Тей, снова оглядывая взглядом остатки школьной роскоши. Облизывает пересохшие губы, подбирая корректные слова, что смогут в полной мере передать смысл. Очень сложно, когда для этого приходиться использовать чужой язык - в голове всплывают сухие столбики словарей, где за каждым словом по три, а то и четыре значения. Зависит от контекста, зависит от настроения, зависит от фазы луны... Так сложно ему пятилетнему еще никогда не было и, как бы не казалось глупо, но в памяти все еще слишком громко звучит смех сверстников, для которых его неловкие попытки в коммуникацию, каждый раз разве что не болью дающиеся, кажутся неплохим поводом чтобы... даже не посмеяться. Поржать. Тень упирается запястьями о краешек стола, точно пианист перед инструментом, - когда я говорил о первой трапезе, я действительно имел в виду... Ну, то есть понимаешь. Я буквально ничего не ел столетие. Или два... А впрочем, не важно, не бери в голову.
[indent]Он небрежно отмахивается, расправляя плечи. На контрасте с Галлеспи Дарро кажется слишком прямым, ни то деревянным, ни то каменным. Берт же напротив похож на сжатую пружину, которая стремиться занимать так мало место, как это только возможно. Ему хочется объяснить, что он не понимает большинства вещей, которые стоят перед его носом. Точнее вроде как не совсем - знает, как что называется, но не помнит, какой вкус за собой скрывает. Может догадаться о текстуре, но не уверен, как она будет звучать во рту. Ему неловко чувствовать себя дураком, в мире за зеркалом Тей привык, что знает каждый сантиметр его устройства и может на крупицы разложить его сложные конструкты. В сложном мире людей даже такая ерунда как "завтрак" может вывести его из равновесия.
[indent]- Расскажи мне об этом... Алихоции, так ты его кажется назвал? - говорит спокойно, перебарывая дрожь в руках, пока накладывает в глубокую тарелку вязкую серую овсянку, потому что овсянку он помнит, помнит очень хорошо с младых ногтей. Тетушка говорила, что её обязательно нужно есть, это поможет прочувствовать английский дух, и тогда Тею казалось, что в жилах англичан течет далеко не кровь, а смесь из склизкой каши и копченного тумана, - странное имя для мальчика. Алихоция. Как цветок. Он твой друг?
[indent]Тень старается скрыть неловкость за разговором, этому его тоже учила тетушка. Люди меньше обращают внимания на то, что ты делаешь за столом, если они увлечены болтовнёй. Он и сам это замечал, ловко увиливая от наказания холодным супом из рыбной консервы, на поверхности которого плавало белое бельмо застывшего жира - редкостная гадость. Ему не очень-то интересно слушать про этого долговязого, словно скрепка несколько раз изогнутого, паренька с гнездом соломенных волос, но он думает, что эта информация может быть полезной, если им еще раз придется столкнуться. Ну и если они действительно с Бертом друзья, это придает его фигуре какой-никакой вес.
[indent]Он берет пару ломтиков засушенного бекона, вонзая его в месиво каши точно цветок на клумбу. Затем тянется к вазочке с чем-то красным и желеобразным - наверное, это джем, возможно он даже из ягод - две чайные ложки плюхаются в центр гастрономической инсталляции. Из хрустального кувшина в серебренный кубок переливается солнце апельсинового сока. Урчащий живот требует чего-то еще и Дарро задумчиво прикусывает губу, вновь пробегаясь по столу взглядом вороватого мальчишки. Англичане еще обязательно берут что-то из выпечки, кажется, это называется бисквит, но его не вдохновляют ни маффины, ни круассаны, ни квадраты поджаренного хлеба, рассеченные наискосок. С внезапной тоской Тень отмечает, что променял бы все изыски сегодняшнего пира на плошку пресного риса. Такого, какой готовила мама. Эта мысль так неожиданно попадает в его голову, что Тей оказывается к ней совершенно не готов и чуть было не роняет вилку. А потом Берт решает добить его окончательно.
[indent]- Я рад тебя видеть, - говорит он. Так буднично, очень за между словом. Где-то между объявления прав на яичницу и глотком жидкого шоколада. Я рад тебя видеть. Дарро поворачивается к нему лицом, но хаффлпаффец успевает спрятаться за траншей еды, активно шевеля челюстями. Тень поражен до глубины своего естества. Он смотрит на этого невозможного мальчишку, скрывающегося за шерстяным джемпером и мантией с желтой подкладкой. Пучком непослушных каштановых волос, сгорбленной спиной и широко расставленными, точно для защиты, локтями. Смотрит и не понимает, как же он сможет подарить ему покой? Пока от Бертрана одно беспокойство и щеки покалывает. Он мог предположить, что мальчик будет не против с ним увидеться. Мог предположить и обратное. В представлении Тея реакция волшебника должна была быть либо нейтральной, либо отрицательной, но... радость?
[indent]- Вот как, гэгэ? - он изумленно вскинул бровь и в следующее мгновение запустил свои тонкие пальцы в кудрявый беспорядок, перевязанный узкой лентой. Приятельски растрепал, набивая объем, и широко улыбнулся, опуская веки, - я тоже очень рад снова тебя увидеть. В комфортных тебе обстоятельствах. Ты только ешь, не торопись, хорошо?
[indent]И рванным, неловким движением он убирает руку, возвращаясь к своей тарелке. Наверное, нужно взять ложку, но вместо этого Тей хватается за крепкий хвостик бекона и зачерпывает им кашу, оставляя на кончике каплю красного желеобразного. Задумчиво направляет в рот, медленно пережевывает, прислушиваясь к ощущениям. Соленное и сладкое, хрустящее и вязкое. Он не может понять, нравится ли ему, но желудок отзывается положительно. Запивая свой шедевр апельсиновым соком он спрашивает будничным тоном.
[indent]- Ты сегодня очень занят? Ну, я имею в виду... У студентов же есть занятия, да? Ты кажется половину библиотеки к себе в сумку запихнул.
я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь - будь моей тенью
— Гэгэ, мне кажется, ты меня не понял, — Берт склоняет голову к левому плечу, вопросительно дергает бровью. — Я буквально ничего не ел столетие. Или два...
Сначала эта новость проносится по сознанию Галлеспи грозовым фронтом. Кажется, даже короткие волоски на шее встают дыбом от того насколько дико и жутко это прозвучало. Берт с огромным трудом удерживает себя от... От чего? Этого он не знает. Округляет губы, выдавая короткое невнятное "О". Беспокойно вертит в пальцах вилку, силясь сдвинуть мысли с мертвой точки откровения Тея, еще звучащего в голове его тихим голосом. Без особого, теперь уже, энтузиазма отламывает кусочек тоста и окунает его в ярко-рыжее пятно желтка. И вдруг вновь замирает. Теперь уже задумчиво. Закусывает нижнюю губу, припоминая, что в Тени и ему самому практически не хотелось есть. Первое время. А в какой-то момент перехотелось и вовсе. Словно что-то изменилось, был пройден какой-то рубеж между человеческим и...иным. В своих воспоминаниях о том, что происходило дальше, Берт был особенно неуверен. Раз за разом пытался продраться сквозь них, но неизбежно терялся в этом лабиринте мутных искаженных зеркал.
— Там время идет иначе, — Галлеспи задумчиво прижимает ребро большого пальца к нижней губе. Обнажая влажную полоску зубов, чуть прикусывает кожу. Хмурится как от подступающей головной боли. — Поэтому и есть практически не хочется, да? — Переводит взгляд на Тея, голодно, но как-то неуверенно что ли, изучающего содержимое тарелок перед ним. — Мне в начале немного хотелось, а потом... Не помню, чтобы я ел хоть раз. Или думал вообще об этом. Словно что-то щелкнуло. И не только в плане еды.., — Вдруг часто-часто моргает, дергает головой, выдирая себя из задумчивого оцепенения. Оно Берту не нравилось. Оно несло с собой тревогу и неприятно холодило где-то за ребрами, точно там кто-то открыл окно в зиму. — Зато, когда проснулся, был готов сожрать дракона, — Вновь возвращает на лицо светлую мальчишечью улыбку. — Так что кушай, не торопись. Времени полно.
Вопрос Тени сначала его удивил и даже насторожил. Где-то на задворках сознания зазудело подозрение, что Алихоция что-то такое все же брякнул. Вот Тей и интересуется. "Или просто тему переводит на что-то нейтральное? Отвлекая и меня, и себя от неловкости." От этой мысли вдруг становится тепло-тепло внутри. Будто все солнечные лучи, расцвечивающие Большой Зал, вдруг обратились к Берту. Растеклись по телу золотистой негой. Парень даже бросает взгляд на зачарованный потолок, проверяя не бьет ли прямо в него столп света. Но все, вроде бы, в пределах нормы. Для начала Шотландской зимы.
— А это и не имя. Алихоция - это прозвище, но все чаще всего называют его именно так. Помнишь, я рассказывал тебе о Корне Мандрагоры? — Приподнимает правую руку, демонстрируя волшебную метку, нанесенную хной. На смуглой коже Берта она не так заметна. — Кори, в смысле Алихоция, один из основателей этого клуба. И у них у всех такие прозвища. Есть Бадьян, председатель клуба. Он, кстати, с гриффиндора, семикурсник, ты, может, с ним пересечешься, — Взглядом указывает на алый галстук на шее Тея. Загибает указательный палец на правой руке, все еще не выпуская вилки. — Классный, кстати, парень. В гербологии разбирается шикарно. Еще есть Аконит и Любисток. Их я не часто вижу. Любисток вообще мало с кем общается, мне кажется, ей решительно не нравятся практически все члены клуба, кроме "мандрагоровской четверки". А Аконит постоянно в окружении парней, ей будто гербология уже больше и не интересна. Она все больше у нас в чайной время проводит.., — Берт едва заметно приподнимает плечи, точно вспоминать об Аконит ему не комфортно. В сущности, так и было. К сожалению для себя Берт не редко пользовался популярностью у девочек из-за миловидной внешности. И Аконит с ним как-то несколько раз даже пыталась флиртовать. Мало того, что парень тогда не знал куда ему деть себя от ее очаровательной улыбки, так ему потом Алихоция такую головомойку устроил... — А Алихоция вообще хороший, да. Я когда только поступил, не очень понимал как с парнями вообще общаться. У меня в семье как-то так сложилось, что с мужским полом прямо скажем дефицит, одни девчонки вокруг. И я в первый вечер, когда нас с Джейн по разным факультетам распределили, совсем растерялся. А Кори на курс старше был. Хотел сначала, как и над всеми новичками, поприкалываться, но, видимо, увидел, что у меня глаза едва не на мокром месте, и передумал. Наоборот, стал рассказывать о том, что в Хогвартсе интересного и какие приколы он уже успел провернуть. Он вообще это любит. Приколы всякие, в смысле. С ним в этом плане надо внимательнее быть. Так вот...В общем он мне помог влиться, освоиться. С тех пор дружим. Не так, как они вчетвером с Бадьяном и остальными, конечно. Так как с ними я бы, наверное, взвыл. Кори хороший, но иногда.., — Берт задумчиво закусывает губу, пытаясь подобрать более правильное описание для всех случаев, когда старшекурсник ставил его в...неловкое положение своим вечным "я написал за тебя записку той милашке" или "Берт, тебе надо всего лишь усерднее пытаться научиться летать, зуб даю!". — ...его самого и его заботы многовато, и она...ставит в неловкое положение.
И все это время парень краем глаза следит за тем, что там Тей сооружает в своей тарелке. С одной стороны, сочетание кажется...несочетаемым. Но Берт вспоминает, как несколько раз папа водил их с Джейн в маггловские ресторанчики восточной кухни. Там тоже были достаточно странные на первый взгляд сочетания, вроде мяса в сладком соусе, которые по итогу мальчику очень даже понравились. Куда больше вечно пресной или горчащей от трав (как и ее гиперопека) еды бабушки. Поэтому Берт решает у Тея ничего сейчас про еду не спрашивать. Мало ли… Чтобы не смущать его или что-то в этом духе. К тому же, что он уже брякнул на свою кудрявую голову.
"Мерлин, и почему я иногда просто не могу промолчать?.." Ожидание ответа Тея на непрошенное откровение мучительно. Но когда тонкие прохладные пальцы зарываются в волосы, Берт сначала удивленно распахивает глаза, потом смеется легко-легко, словно у него гора с плеч упала. И чуть не мурлычет от удовольствия. Тепло внутри все распаляется, оборачиваясь настоящим жаром. Парень игриво клацает зубами вслед отстраняющейся от него изящной ладони и распускает волосы, запрокидывая голову, чтобы пересобрать пучок.
— Надо впредь так завтракать, — С улыбкой делится он своим внезапным умозаключением с Теем. И принимается пилить ребром вилки кусок глазуньи. Конечно, с ножом было бы и быстрее и куда изящнее, но, в сущности, сейчас Галлеспи об этом даже не задумывался. Подтягивает ближе кружку с горячим шоколадом. Прежде чем отпить по привычке настороженно принюхивается, пытаясь уловить какие-либо посторонние ароматы. Только не обнаружив ничего подозрительного, делает глоток. Стоит признаться, таким полупустым Большой зал Берту действительно нравится настолько, что он готов всегда приходить в последних рядах. Пусть по привычке он и старался казаться как можно менее заметным и как можно более занятым для окружающих, чтобы лишний раз не привлекать внимание шумных смешливых девичьих стаек. Но сейчас это действительно была не более чем привычка. Практическая необходимость отсутствовала.
После вопроса о занятиях Берт резко скучнеет. Страдальчески морщит нос и поджимает губы. — Типа того... Две пары, потом "окно" и обед. Потом еще, кажется.., — Он чешет кончиком ручки вилки висок, припоминая. Потом машет рукой, сдаваясь. — А что? У тебя есть предложение поинтереснее? — В тон против воли пробирается ребяческая игривость. Конечно, Берт подозревает, что Тей просто так спросил. Из вежливости. И у него явно есть дела поважнее, чем сидеть с ним. Но зачем-то все же спрашивает, ставя и себя и Тея в неловкое положение. Осознав это, торопливо дергает рукой, едва не снося кружку, и смущенно тараторит. — Не обращай внимания. Это я так, в шутку спросил. Конечно же у тебя, наверняка, есть важные дела и вот это вот все.., — Смущенно трет шею ладонью. — В общем, да-а. Пар достаточно много. У Джейн, кажется, тоже.
дай мне человеческих снов, научи меня жить с этой чумой; но я не вижу глазами
[indent][indent][indent]Вкус овсянки постепенно раскрывается новыми красками: как лучи весеннего солнца медленно стачивают корочку льда, так и вкус постепенно проявляет забытые воспоминания. Три сотни лет тому назад Большой зал был таким же величественным и пустым одновременно. Всё те же широкие скамьи, бескрайние столы и серебряные подносы. Левитирующие свечи, зачарованный потолок с переменчивым настроением шотландской погоды - в его годы, правда, солнечные дни были не таким частым явлением и свет почти всегда был рассеянно мягким. И жгучие, скулящее одиночество, когда ты один в центре бури чужих переживаний, восторгов, недовольств, сидишь в непроницаемом коконе отчуждения. Путаешься в конексте слов, интонаций и косых взглядов, вжимаешь голову в плечи, стараешься стать неведимкой. Воспоминание обволакивает ладони холодом, будто одевает перчатки из тонкой кожи. Дарро прислушивается к ощущениям, как прислушивался к забытому вкусу и понимает, как всё изменилось по сравнению с "тогда".
[indent]Может просто это было не то время? Может, ему нужно было оказаться в "не том месте" чтобы нагнать его? Сложно ответить, по крайней мере ему. Быть может, окажись на его месте Галлеспи, у того бы получилось. Берт разливается иволгой, говорит обо всем и ни о чем и это забавно. У него на простой вопрос очень долгий, детальный ответ в котором если и захочешь разобраться, то придется собирать по крупицам, как витраж. Это слово поставь сюда, это поверни на сорок пять градусов, сопоставь с вот этим. Дарро улыбается, прикрывая губы бледным веером пальцев, и скромно вытирает их краем салфетки. О чем мальчишка говорит, что на самом деле у него на уме и как Тей это понимает, на практике может оказаться совершенно разными вещами. Наверное поэтому с ним так интересно.
[indent]Тепло. Будто по венам пустили застывающую смолу. Это не больно, по крайней мере для такого, как Тень, кто привык к боли телесной и нравственной, кому нужно чуть больше, чем остальным для того, чтобы хоть что-то почувствовать. И венозные реки превращаются в янтарную сеть, хранящую память о солнечных поцелуях. Янтарь делает душу крепче, сильней. А когда Берт смеется, Тейянгу легко. Будто кости его как у птицы - полые и стоит взмахнуть руками, как воздух примет тебя как родного. Выдержит.
[indent]- Предложение? - рассеянно переспрашивает Тень, успевая подхватить кружку и осторожно поставить на стол, не расплескав остатки. Настроение мальчишки меняется, слова вновь не поспевают за дыханием, стараясь наскоро смазать показавшийся ему не удачным вопрос. Вероятно, привычка художника, но Тею становится сложнее его понять. Его замешательство, вызванное попыткой разобрать чужую речь, кажется, вновь понимают неправильно и времени на объяснения тоже не дают.
[indent]— ... конечно же у тебя, наверняка, есть важные дела и вот это вот все.., — Дарро моргает, будто бы соглашаясь. На самом деле у него действительно есть дела, из-за которых он здесь оказался, но говорить об этом Берту по-прежнему не хочется. Хочется как можно дольше оставаться в безмятежном, неясном и теплом, которое хлещет из мальчишки, точно вода из фонтана, оставляя причудливые круги. Но вот он продолжает свой словесный забег на короткой дистанции и внутри Тени всё холодеет — ... у Джейн, кажется, тоже.
[indent]Тей хмурится, бездумно сжимая пальцы. Темный взгляд падает на ладонь, фиксируя как между линий судьбы, жизни и интеллекта проявляются красные полумесяцы отпечатков ногтей от нажима. В его сознании витраж постепенно обретает очертания, складывая слова в нужной последовательности. Берт не в первый раз говорит о сестре. Сначала в спальне, и вот сейчас. Упоминает её будто бы вскользь, будто боится заговорить, но и молчать не может. Будто легким не хватает воздуха для того, чтобы сказать больше и отчаянно подает сигналы бедствия.
[indent]- С Джейн что-то случилось? - спрашивает он, опуская на мальчишку серьезный взгляд. Слишком серьезный для человека, секундой назад беззаботно трепавшего волосы и копошащегося в овсянке ломтиком бекона. В его сердце прорастает ядовитый побег беспокойства, внешне себя не проявляющий, но оплетающий внутренности тугим жгутом мрачных объятий, - Тебя что-то тревожит?
[indent]Все также бессознательно Тень пытается отыскать в закоулках памяти воспоминания о том, как брат с сестрой уходили с Изнанки зеркальным коридором. Он говорил им не оборачиваться, но прислушались ли они к его словам? Берт, кажется, да. Дарро позволяет себе больше, чем должен, и здоровым глазом ловит чайные глаза мальчика, не давая возможности отвести взгляд. Тот сопротивляется и приходится ухватить его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Подушечки пальцев начинает привычно печь. Тень рвано обрывает прикосновение, инстинктивно пряча ладонь в холод. С мальчишкой всё хорошо, он честно выполнил наказ.
[indent]Что если Джейн нет?
[indent]Тей сглатывает и дерганно улыбается, стараясь вновь придать своему виду былое безмятежное спокойствие. Его дурное предчувствие не должно становиться во главу стола. Галлеспи умная девочка, она тоже не должна была ослушаться. На сколько он помнил волшебницу, в ней рассудительности было больше, чем в брате.
[indent]- Гэгэ... я напугал тебя?
я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь - будь моей тенью
Перемена тона Тея, вроде бы не такая существенная, но... Отчего-то она прокатывается вдоль позвоночника ледяным потоком, забирается тонкими пальцами в упругие завитки каштановых волос у самого основания шеи, сжимает и дергает. У Тени тоже вечно прохладные пальцы и ладони, но их хочется согреть, переплетая со своими; к его касанию к голове хотелось ластиться сытым низзлом. У того же, что вынуждает Берта рвано дергать подбородком, отводя взгляд, хватка совсем другая. Ее с себя хочется сбросить. Но Тейянг не позволяет. Своей неожиданной серьезностью, пристальным взглядом темных глаз он клеймит Галлеспи тревогой.
— С Джейн что-то случилось? Тебя что-то тревожит? — Берт стреляет взглядом навылет, как неумелый дуэлянт - с неудобного угла. Замечает лишь то, что Тень внимательно смотрит на него. Хочет привычно отшутиться, но беззаботный смех стынет в горле, а слова схлопываются, слипаются то ли в диафрагме, то ли в голосовых связках.
— Я не поэтому сказал. Думал, тебе интересно будет о ней узнать.., — Берт не объясняет почему он так думал. Вероятнее всего потому, что теперь причины, по которым он то и дело упоминал о сестре при Тейянге, казались ужасающей глупостью. Из тех, за которые в Азкабан на пожизненное нужно сажать за мучительную смерть от неловкости, которая грозит собеседнику, услышавшему такую чушь. И еще, совсем-совсем чуточку, от того, что вопросы Тени затронули что-то. Галлеспи торопливо облизывает губы и сводит лопатки, распрямляя спину. Прислушивается к себе чутким зверьком. — Не знаю.., — ...в порядке ли Джейн? Тревожит ли ее что-то? Взгляд хаффлпаффца на миг стекленеет, смотрит на самом деле не вовне, а внутрь. — Пока ты не спросил я как-то не задумывался. Но теперь даже не знаю. Мы стали немного меньше общаться, чем до.., — неопределенно ведет подбородком. — Я посчитал, что это нормально, учитывая ситуацию. Джейн всегда было нужно чуть больше личного времени... А что-то может случиться?
Тревога - приставучее, жадное и ненасытное создание. Она выгоняет все прочие мысли и эмоции, вмораживает в вечные льды даже жгучее смущение, еще мгновение назад затапливавшее Берта до кончиков алеющих ушей. Если эта тварь однажды сжала свои тощие ручонки вокруг шеи, то продолжит таскаться следом, пока не дотянется до самого сердца. Не застудит и его, не пронзит сотней иголок. Тревога неуемна, но хитра. А еще она вечно голодна и мастерски меняет обличия. Когда пальцы Тейянга касаются острого подбородка, Берт ожидает, что вот сейчас-то тревога точно ухватит его за загривок, торопливо побежит изморозью по плечам и венам. Но вопреки этому знанию не выворачивается, не отстраняется. Послушно, доверчиво замирает, удивленно-вопросительно, но совершенно открыто глядя на Тень. Позволяет искать в отражениях на карей радужке то, что ему нужно. Когда он касается красивыми бледными пальцами бронзовой кожи, тревога не смеет подойти слишком близко. Кружит по широкой дуге, голодно скаля зубы.
— Гэгэ... я напугал тебя? — Парень озадаченно моргает, когда Тень отстраняется, хмурит широкие брови.
— Нет, — не задумываясь, кристально честно. Как и сыворотка правды искренность Берта прозрачна. У нее нет запахов и оттенков. — Чем ты мог меня напугать? — Стоит только пальцам Тея отпустить его, как Берт оказывается беззащитен. Тревога с победным визгом бросается ему на шею. Но она не имеет ничего общего с тем, о чем, как кажется Берту, спрашивает Дарро. — Удивил - это да, просто я не ожидал, — Галлеспи мягко подается вперед, понижая голос и пытливо глядя на парня исподлобья. — Почему ты на меня так смотрел?
Отредактировано Bertrand Gallespie (2022-10-17 23:12:44)
дай мне человеческих снов, научи меня жить с этой чумой; но я не вижу глазами
[indent]— Чем ты мог меня напугать?
[indent]Чем я мог тебя не напугать - вот как должен звучать вопрос Правый уголок губ словно подцепленный рыбацким крючком стремительно взлетает вверх. Его глаза холодные, в них точно за мгновение невидимая сила успевает выставить оборонительную гладь зеркала. Говорят, глаза отражение души. В целом, конечно, не лгут, если только не спешат уточнит, чьей. Тей упирает запястья в край стола, бездумно опуская взгляд на бледные ладони и тонкие холодные пальцы - ему кажется, что этот холод невозможно не увидеть, он будто шелковый платок опускается поверх бледной кожи оставляя острые изгибы покрытых инеем голых ветвей. Только кажется: по эту сторону зеркал волшебники беспомощно слепы до огромного количества вещей. Слишком доверчивы, будто бы и созданы для того, чтобы их обманули.
[indent]Пальцы сжимают ладони в кулак. Дарро кивает, ведя плечом, словно за шиворот попал талый снег, и вновь оборачивается к мальчишке. В бездонных чайных глазах плещется непорочная чистота, которую мир никогда не сможет заслужить. И это его тень ему обещала? Даже смешно, глупо будет, если Тей ошибается. Что-то не дает ему успокоиться, что-то назойливое и очень близкое, отказывающееся одеваться в слова - пытаться поймать жемчуг в мутной воде и то проще, чем найти ему объяснение.
[indent]А что может случиться? - память, точно прилив возвращает вопрос мальчишки. Проще сказать, что случиться не может.
[indent]И, конечно же, он совсем не об этом, но о правде говорить не хочется. Потому что правды он все еще не знает, а может и знает, но не до конца. Сказать такое равносильно тому, что соврать, а ложь Тень не любит даже больше, чем шутки Аспера.
[indent]- Этим, - Дарро небрежно опускает подушечку указательного пальца на нижнее веко правого глаза и обнажает тонкий карминовый полумесяц. Стоит признаться, ничего ужасного в его глазе нет, по крайней мере сейчас, пока иллюзия надежно скрывает нелицеприятную действительность. Вот покажи он настоящую дырку в глазнице, напугать было бы проще. Персиковые губы поддергивает волна нервной улыбки - будто бы виноватой - и Тей отстраняется, уже без интереса ковыряя остатки овсянки ломтиком бекона. Не потому что вкусно и не потому, что оставлять в тарелке еду невежливо, как когда-то его учили. Просто нужно куда-то себя деть, за что-то зацепиться, пока мысли витают где-то за пределами Большого Зала. Кадык ткацким челноком резко скользит вниз-вверх по фарфоровому горлу. Отчего-то становится сложно придать интонации будничного безразличия.
[indent]- Никак к нему не привыкну. Тоесть, я знаю что должно выглядеть хорошо, но со стороны не вижу. Не думаю, что ты поймешь, у тебя всегда было два глаза... Я как-то не так на тебя посмотрел, да?
[indent]Берту не понять, он красивый. Он живет в мире таких же красивых и беззаботных людей, которые могут себе позволить засыпать не сжимая под подушкой успокаивающую рукоять ножа. Мире, к которому Тей не принадлежит, потому что он не такой. Никогда таким не был.
[indent]- Извини, - Тень говорит прежде, чем Галлеспи успевает распахнуть губы. Внутри него что-то неприятно отзывается, точно наизнанку вывернуто. Не теряя в изяществе, он одним движением встает из-за стола, опуская пальцы на узел галстука. Поправляет, будто небрежно, а вместе с тем чувствует отпечатки чужого тепла. Непонятное, странное чувство печет под кожей и неожиданно все будто бы встает на свои места.
[indent]- стали меньше общаться... нормально, учитывая ситуацию.
[indent]Совсем не нормально. Дети прошли сквозь Изнанку, не могли вернуться в свои тела и рисковали навсегда остаться между мирами. Или не навсегда, а до тех пор, пока собаки Ваухан их не нашли бы в том тайном месте, где Тей с Саидом их спрятали. Там, на изнанке Джейн тянулась к руке брата, когда им грозила опасность. Здесь же, пережив такой опыт и столкнувшись с жестокой реальностью того, что кто-то в замке желает им зла, разве не должна она была делать тоже самое? Ведь Берт единственный, кому она может доверять.
[indent]- Я так бездарно потратил твое время, прости, - Дарро улыбается и позволяет себе коснуться макушки мальчишки, наводя беспорядок в каштановом сплетении кудрей. Это в очередной раз выбивает почву из под юных ног, но у Тени не остается времени любоваться его смущением. Юношеское замешательство - его отступные. Тень прячет руки в карманы брюк и мысленно обращается к гайтану, желая остаться незамеченным, пока его спина не раствориться в толпе учеников. Магия действует не сразу, иначе будет выглядеть не естественно и он успевает на выходе развернуться на пятках, бросив через весь зал, - еще увидимся, гэгэ! Береги себя!
Вы здесь » Hogwarts: into the void » истории » //Did u dream well?//
