it's not about the truth

Все началось со стука в дверь на уроке по магловедению. Староста Рейвенкло извиняется перед профессором и быстрым взглядом осматривает класс, называет нужное имя. Сурия удивлена и не думает это скрывать, лениво начинает собирать вещи в сумку, чем, кажется, доводит старосту воронят до нервного тика. «Оставь, это не займет много времени». Шафик так и замирает с пером в руке. Теперь была ее очередь вопросительно глядеть на девицу в сине-бронзовом галстуке. Пауза. Секунда, две, три… Шафик все-таки забрасывает в сумку перо, тетрадь, учебник… Староста Рейвенкло больше ее не торопит.
Ей ничего не объясняют. Бросают, что с ней желает поговорить декан факультета в кабинете директора, стоит только двери в кабинет, где читают магловедение, с грохотом захлопнуться. Сури понимающе качает головой, сохраняя спокойствие. Презумпцию невиновности ещё никто не отменял. И неужели за подделку подписи на разрешении о посещении запретной секции теперь исключают из Хогвартса? Ой, ну что поделать, если профессор ЗоТИ - ещё ее отец и научиться подделывать его почерк сама Моргана велела?
В кабинете помимо директора, профессора Флитвика и отца больше никого не было. Нет, староста Рейвенкло очень старалась быть пятой в скромной компании, но МакГонагалл быстро выпроводила ее за дверь. «Что же, по крайней мере, о моем позоре не быстро узнают». Да, Шафик не единожды угрожала бросить школу, потому что уже в печенках все эти ранние подъёмы, тесты и никогда в жизни не пригодившиеся формулы зелий и заклинаний (от истории магии с ее бессмысленными датами и именами так вовсе хочется волком завыть), но это всего лишь слова. У каждого бывают минуты слабости и отчаяния. Сури осмотрелась по сторонам. Мадам Пинс, кажется, за стеллажом с книгами не пряталась. Но это ничего не значит. Вдруг в кипе бумаг на столе декана затерялось подделанное ей разрешение и сейчас им ткнут в нос? Но почему тогда нет профессора Спраут? Кто, как не эта добрейшая женщина, защитит ее от злых взрослых? Сури решила молчать. Пусть собравшиеся учителя первыми возьмут слово.
«Я не виделась с Саидом. У нас вчера не было общих занятий, - честно ответила Сури, мимолетно посматривая на отца. Она знала, что в его взгляде ничего не прочтет. Авроры умеют скрывать чувства под маской безразличия и отстранённости. – Но я вам бы советовала поискать его в теплицах. Наверняка увлекся созерцанием цветения Трепетливых кустиков и совсем потерял счет времени», - легкая улыбка коснулась лица, а в памяти сразу вынырнуло воспоминание как братец носится по всему дому с болотной орхидеей, а Сури носится за ним, щедро сыпя угрозами. Саид оставил цветок на подоконнике в ее комнате, ночью растение расцвело, а на утро Сури проснулась с насморком, краснеющими глазами и пятнами на коже. Проклятая аллергия! «Сурия, не стоит паясничать». Она тут же выпрямилась, а улыбка сошла с лица. Отец называл ее полным именем, только когда она в чем-то провинилась. Но что такого она сказала в этот раз, Саид действительно любил гербологию и легко мог продать душу за семена какого-то редчайшего цветка, что распускается раз в несколько тысячелетий, но очень требовательный в уходе! «Спасибо, мы услышали все что хотели. Ступайте, мисс Шафик». Так просто. И никто даже не потрудился объяснить, почему это тихоня Саид вдруг стал причиной волнений.
Тайны долго в стенах Хогвартса не живут. О том, что Саид Шафик и сестры Галлеспи пополнили ряды потеряшек, шептались в коридорах, на уроках и даже в библиотеке. Учителя всячески пытались пресечь слухи, но получали в ответ только умопотрясающие теории заговора и смешные в своей невозможности сплетни. Сури сохраняла спокойствие. Это не первые пропаданцы. Все возвращаются через неделю. Вот пускай Саид только попадется ей на глаза, та взбучка, что была после орхидеи, ему сладчайшей конфеткой покажется!
И все-таки ночью она долго не могла заснуть, переворачиваясь с одного бока на второй, всматриваясь подолгу в потолок и обещая себе завтра же поговорить с отцом. Стала менее внимательной на уроках и больше срывалась по пустякам. С Саидом они не были лучшими друзьями, Сури даже подшучивала, что его им подбросили, порой он ее злил и откровенно бесил своим спокойствием. Но он был ее братом. А как же, черт побери, эта пресловутая, до конца не изученная, невидимая связь между близнецами? Да, они были двойняшками, но это мало что меняет!
Спустя неделю сестры Галлеспи обнаруживаются на берегу Черного озера. О Саиде ни слова. О нем, такое ощущение, все забыли. Сури это бесит. Если учителя не знают, где ее брат, так пусть хотя бы сделают вид, что они озабочены его поисками! Отец всячески пресекает ее ядовитые высказывания в сторону учителей. Но с каждым днем ему это дается сложнее. Только угроза перевести на домашнее обучение заставляет Сури прикусить язык.
Дни тянутся безнадежно долго. Ее больше не радует ни квиддич, ни учеба, ни беседы с друзьями. Все больше Сури замыкается в себе, подолгу всматриваясь в одну точку на стене. Вспоминает о паре часов, что их подарил отец ей и Саиду после успешной сдачи СОВ. Пытается их найти, перерывает весь чемодан, смотрит под кровать и устраивает допрос соседкам по комнате, но никто их не видел. Последняя надежда связаться с братом через протеевы чары, наложенные на часы, ускользает.
А затем Саид объявляется в Большом зале. Цел и невредим, слегка напуган вниманием, центром которого он стал. Кивает ей в знак приветствия и садится за стол к рейвенкловцам. Сури взбешена и рада одновременно. Не дождавшись окончания завтрака, она подошла к брату и первое, что сказала: «Не вовремя ты вернулся, я почти уговорила дедушку переписать на меня твою часть завещания». «И я тебя рад видеть, сестрица». Сури точно не планировала обниматься с братцем посреди Большого зала и тем более реветь у него на плече. Слезы сами предательски покатились по щекам, а желание хорошенько встряхнуть братца уступило место желанию крепко его обнять. «Больше даже не вздумай пропадать», - хорошо, что угрожать не разучилась.
Теперь все должно было наладиться. Первые дни Сури не отходила от брата и даже отдала ему свои конспекты по трансфигурации и зельеварению, чтобы он догнал программу. Она звала его с собой на поле для квиддича и в дуэльный клуб, искреннее интересовалась его самочувствием. И совершено не давила, не требовала объяснений и не задавала дурацкие вопросы по примеру: а теперь ты что-то вспомнил? Она ждала и надеялась, что однажды брат сам поднимет тему. Но чем больше она делала шагов на встречу, тем больше и активнее Саид отдалялся от неё. Он и раньше был не душой компании и все-таки мог часами болтать о растениях или припоминать, как дорогая сестра объелась улиток, мог посмеяться над очередным объектом домогательств, то есть любви, а ещё у них было тайное слово (тортилья!), которое они использовали, чтобы дать другу понять об опасности (например, что домовой эльф рассказал, где они прячут сладкое и кто налил чай в бутылку с бурбоном). Все можно объяснить пережитым стрессом. Но разве она не заслужила малейшие объяснения?!
Гэвин говорит не волноваться, мол, нужно дать время, не давить и все такое. Сури его слушает и больше не ходит за братом по пятам. Отец покидает Хогвартс, и его место занимает Гермиона Грейнджер. Сури вместе со всеми приветствует нового профессора по ЗоТИ аплодисментами, а себе под нос ворчит: «И когда уже Рон Уизли займет место преподавателя по полетам? Если устраивать встречу выпускников, так в полном составе». Аппетит в тот день резко пропадет, зато после беседы с Эрин зарождается стойкое желание разобраться в происходящем. Если Саид не хочет с ней говорить, прекрасно, она найдет способы его разговорить. Если судьба закрывает перед тобой двери, то где-нибудь всегда открывает окно, так ведь говорят?
В Хогвартсе ввели комендантский час, но не запретили посещать Хогсмид, наверняка понимая, что запереть подростков с кипящими гормонами в четырёх стенах – не самая лучшая идея. Сури к походу в деревню подготовилась основательно, вооружившись списком на тридцать ингредиентов. Большая часть ей, разумеется, не нужна, но глупо прийти в лавку и просто перечислить ингредиенты для Сыворотки правды. Да, не самым честным путем Сури решила вывести братца на чистую воду. Но он сам виноват, все молчит и вечно занят учебой. И вообще, Саиду очень повезло, сыворотку варить Сури доверит Гэвину. Правда, сам Сазерленд ещё ничего об этом не знает. Шафик будет решать проблемы по мере их поступления. Сейчас неплохо было бы раздобыть нужные ингредиенты.
Колокольчик над дверью сообщает об ещё одном посетителе. С порога Сури улыбается мисс Малкин, стараясь выглядеть естественно. Нет-нет, ничего дурного она не задумала, просто надо пополнить запасы. В «Слепом Змее», кроме неё, ещё несколько посетителей и, с одной стороны, Сури это на руку, а с другой, вдруг среди них записался опытный зельевар, что легко прочтёт ее замысел? Нет, лучше с видом знатока и ценителя искусства приготовления зелий походить между прилавками, присмотреть себе новые весы и ни в коем случае не морщить нос.
- Здравствуйте, надеюсь, я вас не слишком отвлекаю, - самым милейшим голоском запела Шафик, держа список в руке. – На днях сделала ревизию в своих запасах и теперь без вашей помощи никак не справлюсь, - аккуратно разворачивает лист бумаги, сложенный пополам. Сури умная, ингредиенты, что нужны для сыворотки правды, она друг за другом не писала, предпочитая их разбавить всякими листьями, травами, жабрами и перьями. Но вот над чем она не поработала так это над собой. Шафик тщательно старалась избегать зрительного контакта с мисс Малкин. – Чудесная нынче погодка, - вырвалось само по себе. М-да, так она не волновалась, даже когда дедуля узнал, что это она бурбон чаем заменила.