Hogwarts: into the void |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Hogwarts: into the void » не случившиеся истории » that dull yule ball
that dull yule ball
Aiden Grimes & Tallulah Khanna
Want to come to the ball with me?
Хогвартс, Большой зал, 25 декабря 2003
Канун Рождества, самый праздничный и романтичный день уходящего года, омраченный щепоткой драмы и невыносимым поведением взрывоопасной дамы.
Отредактировано Tallulah Khanna (2022-10-03 17:19:47)
звонили из азкабана, сказали, у них сбежал самый токсичный, пассивно-агрессивный дементор с нездоровой фиксацией на проблемных личностях, но я им тебя не выдал
«All of my life
I've been searching for a girl
To love me like I love you»
- But every girl I've ever had breaks my heart and leave me sad, - голос Айдена переливался под аккомпанемент несложных аккордов по непривычно пустой гостиной Слизерина. - What am I, what am I supposed to do?
Конец семестра, и груз целого вороха домашней работы больше не тяготил ни головы, ни совести сокурсников. Приятные, беззаботные деньки. Большой камин сухо потрескивал поленцами, распространяя вместе с теплом по воздуху едва уловимые нотки хвои, а пышная ветвь омелы над входом в гостиную напоминала о предстоящем вечере – главном событии уходящего года. Как оказалось, подготовиться к Святочному Балу не сильно сложнее, чем принарядиться к рождественскому ужину. Айден надел прямые черные брюки, приталенную белую рубашку по фигуре и удлиненный почти до бедра пиджак – единственная деталь костюма, выбивавшаяся из канонов типично маггловской моды. Как будто бы Граймс имел толк хоть в одной из них. Неприлично отросшие почти до шеи космы зачесал (с каким-то гелем, одолжил у сестры) назад – и был готов. Сильно раньше, чем ожидал, и теперь оставалось только коротать время, согревая в объятиях лихой изгиб гитары. Первые святки в его жизни, в воздухе витал тонкий флер нежной романтики и предвкушения, но в голове все мысли танцевали вальс под минорные ноты.
Его тоска носила прекрасное женское имя – впрочем, то типичная история для парня его лет. Это была та самая первая любовь, наивные чистые чувства, не омраченные уродливыми догмами и цинизмом взрослых отношений. А хуже всего было то, что они вместе. Вздыхать по безответной любви уж как-то легче, чем наблюдать, как тот, кто был дорог тебе, с каждой новой встречей отдаляется. Буквально расщепляется на образ, живущий в воспоминаниях о чудесных днях, когда все было хорошо и легко, и безрадостную реальность. Реальная Таллула все больше говорила о своем новом сводном брате – можно подумать, она с ним встречалась! – едва ли обращая внимание, как Айден уныло плетется за нею на хвосте. Ему даже порой казалось, замени его невзрачной садовой мебелью – Лу не заметит разницы. Как и отказывалась замечать его односложные ответы и тщетные попытки отвлечь ее любой другой чуть менее заезженной темой. Такое безразличие разбивало ему сердце, и Айдену только и оставалось, что тосковать по прежней Лу. В пустой гостиной, ища забвения в заунывных мотивах гитары.
В условленное время коридор у дверей Большого Зала был полон народа. Девчонки в красивых вечерних платьях – все те же его однокурсницы и постарше. Только что блестят, словно рождественская ель. На Айдена никогда не действовали такие уловки. Красота, как он считал, величина постоянная. Ее не испортишь безликой школьной формой или залегшими под глаза синяками от недосыпа. Как не добавишь и самым роскошным нарядом и трехуровневой укладкой. Наверное, настроение у него было паршивенькое (Граймс не хотел верить, что он всегда такой брюзга), но от безумного переплетения ароматов десятков различных духов, цветочных, карамельных и приторно сладких, до боли хотелось развеять воздух тем самым заклинанием, которое он так удачно выучил этим летом, чтобы скрывать сигаретный дым. Айден прогнал от себя непрошенные мысли, будто Таллула могла его не найти, потому что уже позабыла, как он выглядит. Сам он стоял у стены, рядом с еще двумя незнакомыми ему парнями со старших курсов. Вместе они, можно вообразить, составляли крошечный анклав почти одинаковых черно-белых пингвинчиков в цветастом море тонких шелков, воздушных шифонов и мягкого бархата. Лу он заметил в толпе почти сразу – наверное, она была единственной девчонкой, отважившейся на модную революцию. Впрочем, Айден был бы сильнее удивлен, приди она как все – в платье. Лу всегда виделась ему той еще нонконформисткой. Граймс просигналил ей рукой издалека. В тот момент, когда они встретились взглядами, он ощутил где-то в груди болезненный укол. А еще – думал он, пробираясь сквозь толпу к ней на встречу, - вполне в ее духе было бы вовсе не прийти. Заявив потом, «Это был пранк, братан». Пранк Святочным Балом. Улыбка на его губах казалось неестественной и болезненной.
- Привет, - Айден встречал ее коротким поцелуем в щеку. Уже по привычке.
- Ты отлично выглядишь сегодня. Брюки, эм… уверен, в них гораздо удобнее танцевать вальс, чем в этих многослойных юбках, - с видом толкового знатока вечерних мод он театрально повел глазами по собравшейся толпе. Вполне себе искренний комплимент, Лу должна была уже слишком хорошо знать Айдена, чтобы понимать насколько ему плевать, кто во что одет. – Только чур я веду!
Святочный бал был для Таллулы болезненной темой. Даже если отбросить всякие типичные девичьи переживания в духе "а в чем идти", "а с какой прической", "а как танцевать двумя ногами, если обе левые", у нее еще оставалось огромное нежелание туда идти. Зато вопроса "а с кем", который вызывал бурное обсуждение - как правило, шепотом - практически у всех студентов, у Лу не возникало. Впрочем, это не добавляло ей энтузиазма, скорее наоборот - недовольное лицо Айдена Граймса (других лиц у него нынче не водилось) едва ли скрасит этот тухлый вечер. В том, что вечер будет непременно тухлый, сомневаться не приходилось. Она клятвенно пообещала всем: Граймсу, старостам факультета, декану, соседкам по комнате и даже матери, что не превратит школьный праздник в балаган. А значит пришлось оставить в гостиной навозные бомбы, портативное болото и идеи связать шнурки стоящих рядом мальчишек во время танцев. А значит и хорошее настроение с собой брать не полагалось. О каком хорошем настроении может идти речь, когда ей сказали "просто пойти потанцевать, повеселиться без всяких там шуток и пранков"? Это даже звучит как пытка!
В общем, отличие от многих однокурсниц, которые возбуждённо спешили на праздник, неловко спотыкаясь на своих каблучках, Лу тащилась туда с неохотой, шаркая тяжелыми ботинками. Она сделала вид, что не заметила, как соседка покрутила пальцем у виска, пока Лу крутилась у зеркала. Девчонка очень боялась почувствовать себя посредственностью и бледной молью, которая быстро затеряется среди красоток-старшекурсниц, если наденет какое-нибудь платье. Поэтому она достала кожаный (из кожи натурального дерматина) костюм из пиджака и шорт, надела под него рубашку и колготки в дырку. Понадеялась, что вызовет своим внешним видом если не инфаркт, то хотя бы приступ отвращения у чистокровок. Им так к лицу презрительные гримасы.
Из Большого зала доносилась музыка, а в коридоре перед ним толпились студенты. Кто-то общался с друзьями, звонко хохоча, кто-то только взволнованно высматривал знакомых, нервно поправляя прическу. Айдена найти было легко - он подпирал стенку с таким обреченным видом, словно без его плеча стена рассыплется на кирпичики. Таллуле пришло в голову, что их здесь всего двое таких недовольных. Делиться своими наблюдениями она не стала, только улыбнулась, подходя ближе и демонстративно игнорируя косой взгляд блондинки справа.
- Спасибо, - Лулу махнула рукой в сторону его костюма, - Я смотрю, ты тоже принарядился. Очень... длинный пиджак.
Важно отвесив этот сомнительный комплимент, она неловко потопталась на месте пару мгновений, прежде чем под руку с Айденом проследовать в Большой зал.
Едва не ослепнув от ярких декораций и зачарованный украшений, над которыми наверняка постарался декан Рейвенкло, Лулу разделила коллективный вздох окружающих, которые с восторгом крутили головами. Она, правда, вздыхала огорченно - столько возможностей уронить в чашу с пуншем какую-нибудь люстру, и ни одного шанса ими воспользоваться.
- Кажется, я вижу еду. - Таллула сфокусировалась на цели и потащила парня за собой. Содержимое праздничных столов - едва ли не единственное, что могло бы исправить ее отношению к мероприятию, поэтому Лу принялась пробовать все по очереди тарталетки и выпеченные котелки. - Самара меня просто замучила. Помнишь, моя соседка? Она битых полдня примеряла платье и заставляла меня выбирать. Я пропустила обед, а это полный отстой! Вернее, как сказал бы Кваффл, полная кватастрофа! Лучше бы оставила его вместо себя, Сэм бы не заметила разницы.
Вспомнив своего питомца, четверокурсница как бы невзначай погладила пиджак в районе кармана. Как ни странно, жалобы на соседку вкупе с лимонными пирожными подействовали на нее умиротворяюще. Вскоре ближайшая часть фуршета была полностью продегустирована, в частности Таллула обнаружила совершенно отвратительные корзиночки с какой-то печенью или ещё Мерилин Мэнсон знает чем. В дополнение к омерзительным вкусовым ощущениям, они воняли ношеными носками. Разумеется, Лу впихнула их первому подошедшему.
- О, возьми эти, я уже слопала таких целую тарелку. По-моему, в них добавили амортенцию, перед этой корзиночкой ни одна девчонка не устоит! - Лу всучила бедняге целое блюдо, и, недолго думая, тот забрал его и поспешил куда-то, окрылённый открывшимися возможностями.
- Святая простота, честное слово. - Покачала головой она, затем повернулась к Айдену и снисходительно поинтересовалась: - А как твои дела? Как тест по эээ... рунам? То есть, нумерологии, конечно.
звонили из азкабана, сказали, у них сбежал самый токсичный, пассивно-агрессивный дементор с нездоровой фиксацией на проблемных личностях, но я им тебя не выдал
Волшебные глиттеры-снежинки, закружив невесомой вуалью проход в Большой Зал, растворялись на щеках и ресницах. Как все робкие, непрошенные надежды. Как напрасное предвосхищение несбыточных чудес. Айден поймал себя на мысли, что даже будучи наедине с самим собой он чувствовал себя не таким одиноким и потерянным, как рядом с Лу. Он замечает эту мимолетную заминку, неловкую паузу, пока Таллула не знает куда себя деть рядом с ним. Будто спустя полтора года редких встреч и оттепели первой нежной романтики они вдруг оказались совсем чужими друг другу. Будто и не было всего.
Закусив уже по привычке свою гордость, Айден подставил локоть Лу, и они вместе как ин в чем не бывало прошагали под музыку в Зал. В голове все казалось красиво. Белые с позолотой стены, вальс чудотворного снега с потолка и изящные, отточенные па кружащихся в первом танце парочек. Он никогда не умел танцевать красиво, был грациозен, как полено, катящееся кубарем с лестницы, и в детстве постоянно норовил наступить сестре на туфельки, когда та его учила вальсу. Аврора сердилась и багровела, обтесывая своими наставлениями это поленце до более-менее приемлемых форм. И все же добиться ей удалось не многого: теперь он не путался в шагах и вел в танце, как подобает, но был по-прежнему совершенно деревянным в движениях. Так что не сильно-то был огорчен, когда Лу, перехватив инициативу на себя, сменила траекторию их движения в противоположную от танцпола сторону.
- Ты, кстати, так и не прояснила, будем ли мы… - «танцевать» - не успел сказать Граймс. Его спутница уже перефокусировала все свое внимание на фуршетном столе, куда уж Айдену тягаться с таким серьезным конкурентом. Быть может, он нравился Таллуле куда больше, будь на нем пара блюд с мясной и сырной нарезкой, а не эта постная мина в духе «ну да, конечно, пошел я на…». – О-кейси, считай, мой вопрос закрыт.
Не факт, что она его слышала. И дело тут даже не в музыке, уверен Граймс. Поперек горла стал горький комок обиды, который все нарастал с каждой секундой. А что, если ему закричать во всю глотку? Так, чтобы люди вокруг на них озирались ошалевшими глазами, будто это шоу. Вот тогда-то будет не просто его игнорить. «Я ЗДЕСЬ, ЛУ, ПОГОВОРИ СО МНОЙ! ОБРАТИ НА МЕНЯ ВНИМАНИЕ!» - подумал Айден. В слух он, конечно же, промолчал. Сжав губы в тонкую ниточку для надежности. Иногда на эмоциях у него вырывались такие слова, не подумавши, о которых потом приходилось жалеть и каяться.
Фуршет в первые минуты торжества казался зоной отчуждения. Толпа собралась посмотреть первый танец, который ознаменовал начало Зимнего Бала, и лишь редкие одиночки добирались через весь зал до скромного гастрономического островка. Айден набрал себе в кубок немного пунша, пока Лу единолично хозяйничала над съестными изысками, перебиваясь лишь на эмоциональные описания своих сборов на бал. Парень угрюмо кивал головой в такт ее словам, не находясь, за что бы зацепиться, как поддержать с ней беседу. На язык просилась только его мелочная обида, не достойная того, чтобы ее озвучивать. Поэтому он пил. К сожалению, всего лишь пунш. А как хотелось бы разбавить это варево стопочкой водки. А то и двумя.
- Не заметила бы разницы, говоришь? Ох, как это мне знакомо – быть в роли тумбочки, об которую даже мизинец никто не расшибет… Я? Нет, что ты. Я ничего не говорил, ты продолжай, - пробубнил Айден себе в бокал, наблюдая как Лу жадно выискивает взглядом в толпе новую жертву.
Ему был знаком этот озорной блеск в глазах. Когда-то давно, тысячу лет назад, в промозглый осенний денек на школьном дворе эти искорки показались ему крохами теплого летнего солнца. А он, облитый с ног до головы чем-то опасно напоминающим рвоту тролля, даже не смог придумать ей достойного ответа. Сказать точнее, более достойного, чем спустя неделю, когда ему удалось отмыть от волос остатки того мерзко-кислотного шлейфа, подбросить ей записку на сдвоенных занятиях. И почему-то она согласилась прийти.
Вынырнув из тоскливых воспоминаний, Айден проводил взглядом несчастного с целой тарелкой какой-то еды, и покачал головой. Удивительно, что во всей школе еще находились люди, которые так запросто верили Таллуле.
- Сдаешь позиции, Лу. Того и гляди, о тебе старина-Филч позабудет.
Зачем он это ей сказал? Хотя сам же просил ничего не испортить на Зимнем Балу. Да потому что последовательность никогда не была одной из сильных черт Айдена. В тот момент, когда он выпрашивал с Лу обещание, Бал представлялся ему чем-то романтическим и волшебным. А потом все его дурацкие фантазии больно разбились о беспристрастную реальность, и он явственно понял, как не хватает хаоса этому празднику жизни.
Ну и, чего греха таить, в нем не то, что бы говорила – ехидно подпездывала на ушко ядовитая обида.
Тест по нумерологии, тест по рунам… Он не ходил на эти дисциплины. Так сильно хотелось ответить в рифму. «Рифму-хуифму» - зубоскалил тоненький голосок. Но Айден мужественно отмахнулся, сжав ножку кубка в руке до белых костяшек.
- Ой, рад, что ты спросила! Мне на тесте задали очень интересный вопрос – «какого хрена я вообще приперся», - с каким-то недружелюбным оскалом Граймс осушил свой кубок одним махом, будто таки успел добавить в пунш чего покрепче. – Скажи вот честно, Лу. Тебе здесь скучно? Всего одно слово – и мы сбежим отсюда вместе. Спрячемся где-нибудь в чулане для ведер и швабр и разработаем план как… не знаю… подмешать незаметно в пунш оборотное зелье с волосом Филча.
Айден всплеснул руками. Ему не по душе такие идеи, но еще больше ему не нравилось торчать здесь как чужими друг другу, перебиваясь изредка вымученными диалогами.
- Или тебе скучно со мной?
Вы здесь » Hogwarts: into the void » не случившиеся истории » that dull yule ball
